Околдованный ночью (ЛП)

Грусть и смирение в ее голосе разбивают мне сердце. Как будто я настолько глуп, чтобы уйти от этой необыкновенной женщины.

— Геката, — говорю, приподнимая её подбородок, чтобы смотреть в ее глаза, — я хочу больше всего на свете быть здесь с тобой.

Она взирает на меня с доверием, которое, знаю, что ещё не заслужил, и я очарован ее открытостью и уязвимостью, учитывая, какую сильную боль ей причинили в прошлом.

Я преодолеваю расстояние между нами и прижимаюсь губами к её губам. Сначала поцелуй целомудренный, только её полные губы прикасаются к моим, но затем она приоткрывает рот, и я не могу устоять перед приглашением. Проникаю языком, наслаждаясь ее вздохом, когда она открывается мне. Моя рука обхватывает ее щеку, пока я продолжаю целовать. Кажется, она сделана из хрупкого фарфора, и мне нужно быть нежным.

Хотя если она захочет, я буду грубым. Образ извивающейся подо мной Гекаты возникает сам собой, и мой член твердеет.

Я не единственный, кто это чувствует. Геката прижимается ко мне попкой, создавая нужное трение.

— Блин, детка, что ты со мной делаешь, — стону. — Ты такая чертовски горячая.

И снова этот взгляд, словно она хочет верить, но не может заставить себя.

Пришло время с этим разобраться.

— Геката, — твердо говорю я, удерживая за подбородок. — Посмотри на меня.

Она поднимает взгляд, её щеки пылают румянцем. Она выглядит уязвимой, и я едва могу это вынести.

— Кто обидел тебя, детка? В какую ложь тебя заставили поверить?

Она опускает глаза, не способная или не желающая встретиться со мной взглядом.

— Это так очевидно?

— Очевидно ли, что кто-то заставил тебя думать о себе плохо? Да, сладкая. И что бы это ни было, это чушь собачья.

Когда она снова поднимает на меня глаза, они сияют от слез.

— Ты, наверно, думаешь, что я веду себя как ребенок, — говорит она.

Подобное и не приходило мне в голову, для меня она настоящая женщина.

— Расскажи, что произошло, — прошу, взяв её за руки. — Знаю, это не твоя вина, и не нужно преуменьшать ради меня.

Слезинка скатывается по её щеке.

— Я знаю, что его слова — не правда. Рациональная часть меня осознает. Но иногда трудно заставить сердце игнорировать эти слова.

Мне требуется вся моя сдержанность, чтобы не потребовать адрес этого засранца и не выбить из него дерьмо за то, что он заставил Гекату чувствовать себя плохо.

— Он был моим парнем в старших классах, — признается она, уставившись на свои колени. С одной стороны, я хочу видеть ее красивые глаза, но, с другой, не желаю ее спугнуть, ведь она, наконец-то, рассказывает о том, что произошло. — И большую часть колледжа тоже. Он выпустился на год раньше и бросил меня в свой выпускной. Сказал, что во время учёбы я была лучшей, кого он мог заполучить, но теперь хочет посмотреть и другие варианты.

Вот урод.

— Шутка в том, — продолжает она, как будто пытаясь себя приободрить, — что в итоге, после одноразового секса от него забеременела девушка, и семья заставила его жениться. Судя по страницам в соцсетях, он выглядит несчастным и недовольным жизнью.

Не знаю, кто этот клоун, но уверен, что он кусок дерьма.

— Геката, он ошибался. И никогда не был достаточно хорош для тебя. Что за идиот. У него было совершенство, а он не ценил.

Она поднимает взгляд, покусывая нижнюю губу.

— Тебе не обязательно врать мне, Дилан. Я знаю, как выгляжу.

— Видимо, не знаешь, — отвечаю я, проводя руками по ее талии, — потому что продолжаешь пренебрежительно отзываться о самой сексуальной женщине, которую я когда-либо встречал.

Она бросает на меня взгляд, полный недоверия.

— Знаешь, сколько женщин приглашали меня на танец, пока ты не пришла?

Она покачала головой.

— Шесть. И я отказал им всем.

— Почему? — Она встречается со мной взглядом, а затем снова отводит.

— Потому что никто из них не был тобой, — шепчу ей на ухо.

Я чувствую, как дрожь пробегает по ее спине.

И прижимаюсь к её губам.

— Давай поиграем. Поцелуй за секрет. Я начну. Я спал с плюшевым медвежонком Бобертом до двенадцати лет.

Её глаза блестят, и я рад видеть, как грусть уходит. Она целует меня слегка приоткрытыми губами. Я распознаю приглашение и скольжу языком в её рот. Мы отстраняемся, и, подозреваю, она полностью забыла об игре.

— В девятом классе я носила очки, хотя они были мне не нужны, просто думала, что в них выгляжу умнее.

Мы не торопимся и растягиваем каждый поцелуй, наши языки восхитительно скользят друг о друга. Следующий поцелуй длится так долго, что на мгновение забываю, что сейчас моя очередь.

— Я люблю бутерброды с арахисовым маслом и маринованными огурцами. С детства.

Геката морщит нос и смеется, прежде чем потянуться за еще одним поцелуем. Я передвигаю её так, чтобы она оседлала меня, а не просто сидела на коленях, и слышу её резкий вдох, когда трусь об неё твердым членом.

— Никогда раньше… парень не притрагивался ко мне там, — говорит она, ускоряясь на последней части, как будто боится передумать.

Я хочу притянуть её для поцелуя, но не могу удержаться от уточнения.