Околдовать разум, обмануть чувства

— Зачем ты возишься с этим чудищем? — Нервы в последнее время совсем расшатались, вот и сейчас скрыть недовольства не смогла.

Мужчина встал за моей спиной так, чтобы тоже отражаться в зеркале. Сейчас его лицо приобрело крайне озадаченное выражение.

— У меня работа такая, с кем-нибудь возиться.

— Тебе за это не платят!

— Вообще-то последний год мне именно за это и платят, — совершенно спокойно вернул шпильку собеседник.

Пришлось отложить расческу и повернуться к нему лицом.

— Хочешь сказать, после того, как Марияр попытался тебя убить, ты отправился в изоляцию и устроился там работать по специальности? — Мои глаза расширились во второй раз за утро.

— Под чужим именем и с необходимыми предосторожностями, — подтвердил Нико.

Невероятно! Если бы речь шла о ком-то другом, ни за что бы не поверила.

— А как же те, кого ты бросил с этим чудовищем?

— В изоляторе у меня было больше возможностей им помочь. — Нико принялся расхаживать по комнате. — Мне удалось придумать, как проникнуть в местные лабораторию и библиотеку, а там много всего интересного… Думаю, теперь мои исследования помогут принцу восстановить источники.

Ладно, тут он прав. Обвинять этого человека в том, что он бросил на произвол судьбы тех, кто ему доверял, не стоит. Хотя, признаться, очень хотелось. Особенно — прямо спросить, как он мог оставить меня, родную дочь! И маму, которая его до сих пор любит!

Но в итоге опять вернулась к изначальным претензиям:

— Так зачем ты притащил сюда эту кровососку? Лично я не буду в восторге, если она сожрет кого-нибудь из дорогих мне людей.

— Катарина! — гневный рык.

М-да, диалог явно не удался.

— Причины для беспокойства имеются, не находишь? — саркастично осведомилась я.

Как он смеет ее защищать? Ее, не меня! Уму непостижимо… А может, эта Сайриша тоже его дочь? По возрасту подходит, козявка бледная.

— Она — моя самая тяжелая пациентка и до сих пор находится под наблюдением, — взяв себя в руки, пояснил Нико. — Прошу тебя, не обижай эту девочку, ей и так в жизни досталось.

От этого спокойного тона внутри все клокотало.

— Крови обожралась? И ты присматриваешь, как бы у нее несварения не случилось? — с каждым словом яду в голосе становилось все больше.

Нико остановился напротив, на худых щеках заиграли желваки.

А следующие слова отца раскаленным ножом вонзились в сердце:

— Ты меня поражаешь, Катарина. Никогда не думал, что Масис способна воспитать эгоистичную, нетерпимую, склочную девчонку!

Вот это уже было слишком. В глазах потемнело от злости.

— Не до изысков как-то было, мы выживали! — прошипела я, вскочив с пуфа.

Несколько секунд мы гневно молчали, глядя друг на друга и полыхая разъяренными взглядами. Потом он развернулся и ушел. А я плюхнулась на пуф у туалетного столика и разрыдалась.

Как же обидно… Как же горько… Я столько лет рисовала себе идеальный образ отца со слов мамы, любила, скучала, даже не надеялась на эту встречу. Но теперь он рядом, и оказался именно таким, каким представлялся, вот только дочь ему совершенно не нужна. От осознания этого в груди все огнем горит.

Слезы текли и текли, смывая тушь с ресниц, но успокоения так и не пришло. На душе стало совсем скверно. Во мне боролись два одинаково эгоистичных желания: сорвать с дрянной девчонки мое платье и за волосы вышвырнуть ее вон из поместья или перенестись к маме и рассказать, как он со мной поступил.

В итоге не сделала ни того, ни другого. Почему, я же эгоистка и вообще негодница!

Еще толком не успокоилась, а в дверь опять стучат. Вернее, осторожно скребутся.

Молчу. Не желаю никого видеть!

— А мне сказали, ты уже встала? — проворковал Тен, появляясь на пороге. — Эй, ты чего?!

Дальше все произошло само собой. Лицо принца в мгновение сделалось до крайности озабоченным. Хоть кому-то есть до меня дело! Я вскочила со своего места и с рыданиями бросилась в объятия любимого.

— Катарина?! — пытался понять хоть что-нибудь принц, на всякий случай успокаивающе поглаживая меня по спине.

— Отец меня не лю-ю-ю-бит!

— Что за чушь ты несешь?! — фыркнул мне в макушку Тенмар. — Нико здесь только из-за тебя, он сам сказал. И все его бега, исследования и прочее — тоже ради семьи. Иначе вы бы никогда не смогли воссоединиться.

С ним было так хорошо и спокойно. Хотелось верить.

— Он только об этой кровососущей и говорит! — продолжала жаловаться. — А на меня совсем не обращает внимания!

Будущий король Эгрекса вздохнул и сжал объятия крепче.

— Ну мне-то ты веришь? — коварно спросил он. Весь в дядюшку!

— Всегда!

— Тогда прими за истину мои слова. — Тенмар подхватил меня на руки и опустился в кресло. — Не каждая любовь проявляется в словах, слезах и поцелуях. Некоторые бывают скупы на проявление чувств, но все можно понять по их поступкам. Уверяю, ты бесконечно дорога отцу, но как образ некой предполагаемой дочери. Вы ведь не знаете друг друга…