Окольный путь

Принц обнаружил ее в шкафу, где ее спрятал Рагунат Рао. Как и планировалось заранее. На полке, на которой девушка едва умещалась вместе с кувшином воды, небольшим количеством еды и — ее нос сморщился от воспоминания — ночным горшком. На ней лежала стопка простыней.

Как только принц занял гостевые апартаменты в углу дворца, Эон поспешил открыть шкаф и вызволить Шакунталу. На приемлемом маратхайском принц начал объяснять детали плана. Шакунтала старалась отводить взгляд. Принц торопился, смывая кровь и грязь с тела. (Принцесса совсем недавно слышала звуки битвы на подступах ко дворцу, ей очень хотелось выбраться из шкафа и посмотреть, что там происходит.)

Пока Эон раздевался, еще один человек — его называют давазз, должность у него такая, несколько странная — наполнил для принца ванну прямо в спальне. Шакунтала один раз позволила себе взглянуть на него, не столько от девического любопытства, сколько для того, чтобы оценить принца. Очень впечатляющее тело. Но на нее гораздо большее впечатление произвело отношение к нему — принц небрежно, не думая о крови и следах, оставленных вражеским оружием, просто смывал с тела жуткую память о сражении.

Так. Смелый принц. Опытный и умелый в битве, несмотря на молодость. Такими принцы и должны быть в новом мире, созданном малва. Шакунтала его одобрила. Очень одобрила.

Из-за дверей донеслись звуки голосов — раджпуты ругались с иностранцами. Человек принца тут же схватился за огромное копье. Но принц прошипел указания на своем языке. Давазз поставил копье к стене и направился к двери, причем с такой широкой улыбкой, какую Шакунтале не доводилось видеть никогда в жизни.

Принц мгновенно бросился к шкафу и убрал все следы пребывания там Шакунталы. Прятать было почти нечего — там стояли пустой кувшин из-под воды и наполовину заполненный мочой ночной горшок. Принц поставил оба предмета на видном месте, после того как вылил мочу в окрашенную кровью воду.

Затем, до того как Шакунгала успела понять, что происходит, Эон схватил ее и толкнул на кровать. Мгновение спустя принц — все еще голый — лежал на ней. Он набросил на них простыню и сразу же стал активно работать ягодицами. Шакунтала оказалась полностью закрыта — частично простыней, частично принцем. Он был ненамного выше ее, но в два раза шире в плечах и груди. Девушка чувствовала себя, как котенок под тигром. Она ничего не видела, кроме голой груди принца.

Мгновение спустя голоса уже звучали в комнате. Вошедшие продолжали спорить. Теперь она понимала язык раджпутов. С опозданием господин Венандакатра приказал обыскать весь дворец и прилегающую к нему территорию. Офицер-раджпут, командующий отрядом, извинялся. Он не сказал прямо, но дал понять: считает занятие идиотским. Просто детская прихоть великого господина. Ясно же, что преступники давно покинули дворец. Разве трех йетайских собак, охранявших ворота, не нашли убитыми наутро после бойни? С тех пор прошло почти целых два дня. Абсурдно предполагать, но… Приказ есть приказ.

Тогда принц Эон поднял голову, чуть-чуть. И закричал в ярости. Как разгневанная особа королевской крови. Но ягодицы так и ходили взад и вперед и его пах терся об ее собственный. Конечно, она все еще была одета. Но раджпуты не могли этого видеть. Единственное, что они могли видеть, — это волосы принцессы. Длинные черные волосы, ничем не отличающиеся от волос большинства индийских женщин. А затем, мгновение спустя, маленькую ручку, которая обхватила принца за шею с очевидной страстностью. Очевидной, судя по стонам, издаваемым неизвестной девушкой. Шакунтала не была абсолютно уверена, что издает правильные стоны. Но как и все умненькие девочки, живущие в большом и густонаселенном месте, таком, как дворец, она не брезговала подслушиванием в те времена, когда жила в Амаварати.

Раджпуты старались не обращать внимания на принца, занятого вполне определенным делом, и быстро осмотрели покои. Затем, многократно извинившись, ушли.

Как только за ними закрылась дверь, Эон мгновенно слез с Шакунталы. Долго извинялся, объясняя, что его действия вызваны необходимостью. Подчеркнул глубину своего уважения к царственной особе и достоинству принцессы. Снова и снова повторил…

Шакунтала отмахнулась от его извинений. Ответила достойно — на самом деле по-королевски — признавая искренность его извинений. Произнесла подобающие слова, уверяя принца, что понимает необходимость и оценивает быстроту его ума и сообразительность. Добавила дальнейшие заверения: она не сомневается в его благочестии, хороших манерах, воспитании и монаршем достоинстве.

Но затем — не в силах удержаться — скромно заметила:

— Боюсь, принц, что одна из твоих провинций восстала.

Темная кожа принца не позволяла судить с полной уверенностью. Но Шакунтала подумала, что он покраснел. В особенности после того, как давазз добавил со своей потрясающей улыбкой:

— На самом деле! Совершенно наглое восстание! Принцу надо бы постараться и разобраться с восставшим! — А затем сделал широкий жест рукой: — Попробуй взять мое копье!