Около 104 меридиана

Она подошла к антикафе и с волнительным выдохом, сжимая в руке плотный пакет, вошла внутрь. Администратор странно посмотрел на нее, но все же показал, к какой комнате идти, хотя она запомнила ее и без подсказок.

Карина остановилась перед дверью и мгновенно вынула из сумочки зеркало. Мягко-розовая помада лежала идеально. Еще бы, после часа упорного нанесения и стирания помады, она обязана выглядеть как надо. Подобающе.

Наверное, ей не стоило приходить так рано. Никто не любит людей, приходящих на вечеринку раньше времени, ты забыла? Так делают только зануды. Привет, зану-у-уда-а-а…

Карина подняла руку, чтобы постучать, но замерла и прислушалась. Из комнаты доходила музыка. Непонятная музыка, будто кто-то пел.

Я Жаргал, и я принес бурятское караоке…

Карина потрясла головой, сморщила лоб и попыталась вслушаться.

Может, уже зайдешь? Зануды, которые приходят раньше времени, а потом стоят под дверью и подслушивают, очень походят на маньячил…

Дверь резко открылась и в проходе показался огромный белый фартук, натянутой на чье-то большое тело. Это был Жаргал:

— Ой! А чего стоишь. Подслушиваешь? Маньячишь потихоньку?

А я ей говорила!!

Карина нервно засмеялась и покрылась румянцем. После чего Жаргал приветственно обнял ее и жестом пригласил войти внутрь, а сам пошел на общую кухню антикафе.

— Оперетта, это оперетта…! — сказала самой себе Карина, нормально расслышав мелодию. Какая-то девушка напевала игривую песню, взяв самые высокие ноты.

Затем Карина огляделась и ахнула. Она ожидала встретить настроенный проектор с экраном и всё. А тут… Под потолком, практически вдоль всей стены висели две растяжки с синими надписями «Счастливого плавания!» и «Первая русская кругосветная экспедиция под командованием Ивана Федоровича Крузенштерна и Юрия Лисянского».

Карина мгновенно догадалась, что их делала Соня. Шрифт был подобран идеально, он казался вырезанным прямо из страниц старинных книг конца XVIII века.

На одной стене висел большой коллаж фотографий известных участников экспедиций с подписями, а на другой — маршрут плавания экспедиции. Вокруг материков Евразия, Африка, Южная и Северная Америка ютились синие стрелочки, показывающие перемещения кораблей.

Карина повернулась к источнику звука. В углу комнаты стояла тележка на колесиках с граммофоном, на нижней полке которой лежали пластинки, а рядом с ней сверкал ламинированный список доступных песен.

Макс и Рома стояли, сгорбившись над ноутбуком спинами к ней, а Костя, который только что оторвался от своего стола, заметил ее и весело позвал:

— Иди сюда!

Карина махнула ему рукой и подошла. Сони и Толи в это время не было на месте.

— Надевай, — Костя передал ей бумажный колпачок на резинке, какие обычно надевали на голову на днях рождениях.

Карина покрутила его в руках. На нем гласила надпись: «Крузенштерн: человек и пароход!». Рядом с текстом выглядывала довольная мордашка кота Матроскина.

Улыбка скользнула по лицу Карины:

— Какая милота!

— Это Сонина идея, — сказал Костя.

Карина только сейчас заметила, что все вокруг уже украсили свои головы этими яркими колпаками. Она, недолго думая, надела свой тоже.

Макс и Рома, увидев Карину, радостно поприветствовали ее, как старого друга.

— А почему оперетта? — спросила Карина.

— Есть еще просто хор, но его тяжело слушать так долго, совсем тоска смертная, — Костя скривил лицом.

— Если следовать тематике мероприятия, — вмешался Макс, — то, конечно, нужно оставлять церковный хор, потому что в конце XVIII века преобладала именно эта музыка. Тогда еще не было оркестров, это только начало возрождаться. И вся музыка была в управлении церкви.

Карина присмотрелась к одежде Макса и Ромы. На них были стандартные джинсы с футболками, только на талии у них величественно выделялись широкие синие пояса, украшенные странным свертком, похожим на сверток с картой. Интересно, что у обоих парней пояса и свертки были в точности одинаковыми.

— Но, — Костя согнул брови и наклонил голову, — мы решили чуть отойти подальше в годах. Поэтому у нас тут будут и оперетты, и Чайковские, — он повернул голову в сторону тележки с граммофоном, — и Шостаковичи.

Карина тоже посмотрела на крутящуюся пластинку, после чего ее взгляд отошел в сторону, и она опять ахнула. Там стояли «вкусные столы».

— Жаргал сегодня совсем в ударе, — заметил Рома.

С открытым от изумления ртом Карина приблизилась к столам. Ее внимание сразу привлекло огромное блюдо, на котором по одному в строго продуманном порядке расположились овощные медальоны, а между ними мелькали нарисованные тонкие стрелочки из красного соуса. Карина повернула голову в сторону плаката с маршрутом экспедиции и сразу поняла, что это он есть. Медальоны — это остановки экспедиции.