Около кота

– Да слышал я это, слышал, – дед отмахнулся, точно от комара. – Суалагини растрепала. Только вот людям про вас иное мыслится. Сам посуди, когда дитя пропало? Когда вы ещё из лесу не вышли, потому как в деревню вы вошли уже на закате, а мальцы за хворостом отправились, когда солнышко ещё высоконько стояло. Значит, могли вы их в лесу встретить. Могли?

– Может, и могли, да не встретили, – сказал господин. – А что, у вас тут принято человека виновным объявлять только потому, что кому-то что-то помыслилось? А ну как ошибётесь, а на совести грех повиснет?

– Да что с ним валандаться, – зачастил кто-то нетерпеливый. – В колья их, да и всё тут.

– Успеем в колья, – не оборачиваясь, возразил старик. – Сперва же разобраться надо, чтобы по-людски. Значит, не перевёртыши вы? – спросил он, глянув на меня в упор.

– Мы с батей честные купцы и добрые колесиане, – жарко начал я, сотворив знак колеса. – И в том клянёмся милостью Творца Изначального, над миром обитающего и мир не оставляющего, мольбы наши принимающего и для вечного спасения потребное дарующего.

– Или вы тут считаете, что перевёртыши, сиречь оборотни, есть природная сила, а не дело демонское? – перешёл в наступление господин. – Но будь оно так, Доброе Братство не вылавливало бы оборотней и не жгло бы их. Кому виднее – вам или Братству? А? Вот ты что думаешь? – ткнул он пальцем в того, нетерпеливого. – Дерзнёшь оспорить вероучение, и тем душу загубить?

Мужичок потупился и пробормотал нечто невразумительное.

– Или ты! – указал он на второго, с бородой чуть не до глаз. – Доверяешь в сём вопросе Братству или нет?

– Доверяю, – вздохнул тот. – Нечто можно Братству не довериться?

– А коли так, – продолжил господин, – то сами рассудите: должны ли перевёртыши святых слов и знаков бояться?

– Должны! – сообразил плюгавенький мужичонка с испитым лицом. Я даже задумался: места глухие, откуда берёт-то? Разве что сам гонит…

– Ну так вот, – господин сделал шаг вперёд и толпа отхлынула. – Слушайте меня!

И он начал нараспев читать последование о ниспослании милости Творца. Читал правильно – слегка вытягивая гласную в корне, усиливая напор к середине фразы.

– Ишь ты… – протянул восхищённо плешивый дядька. – Чешет прям как брат Изихругари, покой его душе…

– И ты, сынок, покажи людям, что святые словеса нимало тебе не вредят, – велел господин.

Ну, я и показал. Четверть часа не останавливался – и утренние прошения изложил, и последование к ночных страхов преодолению, и слово призывное на рытьё колодца, и даже последнее братское напутствие тем, коих Творец в Небесный Сад берёт.

– Ну прямо как добрый брат, – восхитился всё тот же лысый. – И откуда в купецком-то сынишке такие познания?

– Брат мой родной, Зиагари, уже двадцать лет как Доброму Братству служит, и до синей рясы дослужился, – охотно пояснил господин. – И Гилар у него в братском общежительстве чуть ли не всю прошлую зиму провёл. Там и поднатаскался. Ну так что? Найдётся среди вас тот, кто скажет, будто перевёртыш – не бесовское создание и потому святые словеса ему пасть не жгут? Молчите? Ну вот то-то!

– А всё ж как объяснить-то, – настойчиво заговорил костистый дед. – Как объяснить, что вы с перевёртышем в одно время и в одном месте оказались?

– И со временем не так, и с местом, – возразил господин. – Лес – он ведь большой. Вот скажи, где та опушка, куда мальчики за хворостом пошли?

Одна из баб молча показала рукой.

– Ну вот! – оживился аптекарь. – К востоку от деревни. А мы с юга шли, и потому никак не могли видеть, что там на опушке той творилось. А чтобы совсем уж твои недоумения, почтенный старец, разрешить, давай-ка спросим уцелевшего мальчика, вроде Хайгари его звать? Спросим, похож ли я на того дядьку. И похож ли сынок мой. Ну? Что стоите-то?

– В лихорадке он мечется, – глухо сообщила его мать. – Что ему сказать, не слышит, а с кем не видно разговаривает…

– А всё-таки давайте посмотрим его, – предложил господин. – Отец мой был лекарем, и с детства насмотрелся я, как он хворых лечил. Судьба иначе повернула, не пошёл по отцовским стопам, торговлишка показалась прибыльней. А всё же кое-что ещё помню. Хуже-то, почтенные, всяко не будет, у вас же тут ни знахаря, ни травницы даже простой…

– Что ж, – кивнул дед-предводитель, – а и в самом деле пойдём. Коли сможешь чем помочь, отблагодарим по скудным прибыткам нашим.

И мы пошли вместе с обществом, которое, похоже, раздумало брать нас в колья. Или, вернее сказать, отложило сию забаву до полного выяснения.

Идти всего-ничего оказалось – три дома. Но толпа с каждым нашим шагом прибывала, и когда мы оказались нужными перед воротами, за нашими спинами собралась вся деревня. И это в жароцвет, первый летний месяц! Вместо того, чтобы в поле корячиться… хотя их можно понять: если оборотень шалит, то лучше уж никуда из деревни не высовываться.