Околовоенные зарисовки

Мы с подружкой шли с ДК, она, к слову, узбечка вперемешку с украинкой. Косы черные ниже талии, красавица. И докопался до нас бугай. Орет: «Вы – русские». Лезет, хватает. Мы ж, дуры – смелые, своих не бросаем, вот он и кидается. Рвем у него из рук друг друга, кричим от страха. Не знаю, чем бы закончилось, но, видимо, у Бога на нас еще были планы – бежит к нам мужичок, раза в два того бугая меньше. Корочкой милицейской махнул, скрутил и поволок. Чудеса. В милиции нас заставили заявление написать. Только знающие взрослые сказали, что денег он с него взял и отпустил.

Думаете, Украина? – нет, Казахстан 1994.

Вот тогда этот вопрос стал для меня «главным».

Это когда вдруг сосед по парте, с которым ты учился 10 лет, тебе говорит: «Уезжай в свою Россию, ты – русский». А прохожий на улице может просто тебя убить. Потому что «рожей» не вышел. Или цветом глаз.

Мы не были политически подкованы, дети 90х. Мы просто смотрели.

А родители хлебали полной ложкой. Тут без предыстории никак.

Как мы там оказались? Все это многонациональное сообщество близких по духу и воспитанию людей? Все просто – не было границ в нашем Красном Союзе. Нужны геологи? Своих нет? Легко. Месторождения нужно осваивать, зовем специалистов. Вот и построен пятиэтажный дом из одиннадцати подъездов, где нет ни одного случайного человека – все знают всех. И неважно, что папа из Омска, мама из Белоруссии, учились они в Киеве, а распределение получили в Казахстан.

Как у моих родителей, к соседям на балконе сделана дверца – так удобнее. И все живут дружно, как одна семья. И ключ мне оставляли под ковриком, да-да. Было дело.

Однажды летом внезапно умер мой дед, ночью. В то утро я просыпаюсь, а возле моей кровати сидит соседка. Был рабочий день, но она осталась со мной. А другая, что жила напротив деда с бабушкой, отложив все свои дела, помогала готовить поминки. Это были не друзья, просто соседи. Так было принято – помогать в беде.

Тем более дико зазвучало изо-всех всех щелей: «Уезжай в свою Россию, ты – русский»

И мы поехали. Первыми – евреи. Наша удивительная математичка, вложившая в меня, в общем-то, гуманитария, свой предмет так, что впоследствии я окончила технический вуз. Одноклассники, знакомые – одаренные ученые, врачи, преподаватели и потрясающие ремесленники.

Следом снялись с насиженных мест немцы. По понятным причинам, их было у нас очень много. Впрочем, никого из уехавших, особо не ждали на исторической родине. Мы долго получали от знакомых немцев грустные письма, в некоторых, вообще читалось отчаяние и желание вернуться. Только некуда уже было. В Германии они так и остались «русскими».

– Тоже вопрос – почему? – кстати, сейчас им снова это припомнили.

Где-то в это же время поехали корейцы, за ними потянулись все, кому было куда бежать.

Мой отъезд даже не обсуждался. Вернее, на повестке стоял один вопрос – куда. Кинули клич по родне. Вариантов оказалось всего два – юг или север страны. А шубы у меня не было. Так я и оказалась на теплом побережье.

До сих пор помню это чувство эйфории и свои, совершенно недетские мысли: «Я иду по своей, русской земле, и никто не вправе мне сказать – уезжай»

Но у меня было чудесное детство, где мы бегали впятером, два парнишки и три девчонки. Мои родные друзья навек. Все знали, у кого какой крови намешано – казахи, украинцы, русские, узбеки и белорусы, но мы гордились этим. Наша школа была самой многонациональной в городе. Помню, висел стенд, где были перечислены все национальности наших школьников. До сих пор нет роднее воспоминаний. Я рада, что все это было в моей жизни. Не смотря на весь последующий морок.

Наверное, мы простили. И любим лучшее в своих воспоминаниях, в этом наша сила.

Сейчас, по прошествии лет, я часто думаю, а кто потерял больше?

Мама моя, тогда заведующая геологической лабораторией, любит вспоминать, как в ее кабинет ворвалась уборщица-казашка и радостно сообщила, что теперь, когда «всех вас русских выгоним, я займу твое место!». Мама рассмеялась и встала, уступая ей место возле сложного оборудования.

Наверное, та казашка так и не узнала, что по методикам моей мамы работают во всем мире до сих пор – с помощью ядерных геофизических процессов определяют элементы в геологических породах. Она заплатила за это своим здоровьем, дважды перенесла лучевую болезнь. Она, как десятки тысяч специалистов со всего Союза, работала для развития страны, где жила. Также, как брат моего отца умер, поднимая целину. Они отдали Казахстану все, что могли. Так за что же ненавидят русских?

Это всего лишь одна история. Всего лишь вопрос?

……………

– Что ж вам все плохо? Вот, и еда у вас за столом, и одежда красивая, на машинах ездите! – бабушка, слушая, как мы обсуждаем политику да ругаем правительство, не выдержала. Я поднимаю глаза и вижу нас, и ее, словно, со стороны.

Ей в этом году 98. Она многое уже забывает, и не помнит, что ела за обедом. Но войну и свое детство она помнит. И нас научила не забывать.