Околозима

— Это же пацан из литературного клуба! — Как это ни странно в сумерках, один из них меня узнал.

— Серьезно? — Оживился другой, прищурился и приветливо махнул мне рукой! — Йо, литературный клуб, постойте с нами минутку!

— Постоим? — Спросил я Хэруки.

— Почему бы и нет? — Улыбнулась она.

Подошли, познакомились, пообщались. Нет, выступать сегодня не буду. Нет, в школе не прилетело. Да, еще тяжеляк будет, но когда взрослые «ослабят гайки». Нет, слишком мал, чтобы пить пиво.

— Ладно, ребят, мы пойдем, еще увидимся! — Махнув «фанатам», взял Хэруки за руку, и мы отправились дальше.

— Они что, не знают, что «литературный клуб» и Одзава Иоши — одно и то же? — Спросила она.

— Думаю им просто пофигу, — Улыбнулся я, — Попсу они не любят, кино не смотрят, мангу не читают, поэтому для них я — в первую очередь источник тяжеляка.

— Они пьют и курят, но вроде хорошие ребята! — Поделилась наблюдением Хэруки.

— Курение — вредная, а что самое печальное, совершенно бессмысленная привычка, — Вздохнул я, — А вот иногда выпить — почему бы и нет. Отметим с тобой день совершеннолетия как следует! — Попытался отвесить девушке шутливый щелбан, но был взят на болевой прием. Постучал по ее тонкой ручке и был милостиво прощен.

— Почему ты поддался? — Надулась Хэруки.

— Потому что после единственного известного мне способа выбраться из такого захвата, ты бы упала и запачкалась, — Пояснил я.

— А почему поддаешься, когда занимаемся с мамой Хомурой?

— А ты посмотри на себя! — Улыбнулся я, подхватил девушку за бедра, поднял, покружил: — Ты же такая восхитительно маленькая и милая! Как на такую прелесть руку поднять?

— А как мне тогда учиться? — Логично спросила Хэруки, судя по счастливым глазкам радуясь комплименту, — Мама Хомура еще выше тебя! С ней гораздо неудобнее!

Это правда, мама выше меня на пяток сантиметров.

— Хорошо, с завтрашнего дня не буду тебя жалеть! — Вздохнув, пообещал я, — Но знай — каждую тренировку мое сердце будет разрываться от боли!

— Я с огромной радостью все тебе компенсирую! — Хэруки потрясающе-нежно поцеловала меня, породив предательские мыслишки затащить ее в кустики.

Подавив порыв, повел ее дальше. Ага, вот тут налево. Миновав еще сотню метров проселка, вышли к каноничному красному амбару. Некоторый западный контент научил меня, что в таких западная молодежь время от времени устраивает подпольные концерты. Карго-культ, получается.

Возле амбара — несколько десятков человек, накатывают, курят, ржут и вообще приятно проводят время. На меня — ноль внимания, и это радует. Показав билеты чуваку с ирокезом на входе, прошли внутрь и осмотрелись. Амбар пуст — никаких «стойл»… «стойлов»? Никаких загонов для скота! Отсутствует и сено — оно в таких постройках обычно на втором этаже, но идущая вдоль стен «полка» под него укреплена дополнительными столбиками — мудрое решение, учитывая тусующуюся там толпу. Будет неприятно, если они рухнут на народ внизу. Прикинул — если учитывать людей, временно находящихся снаружи, сотни полторы человек наберется.

— Эй, пацан, может дашь мне поиграть с этой малышкой? — Раздался сзади пьяный голос.

— Не, самому нужна! — Отказал я, обернувшись и окинув взглядом какого-то поддатого дрища в косухе и с длинными спутанными патлами.

— Это что, парные балахоны? — Заржал он, — Отдыхайте, детишки, — Махнув рукой, пошел доставать кого-то еще.

Вот и отлично, а то я уже нацеливал «двоечку».

— Некоторые люди становятся очень мерзкими, когда напиваются, — Смерив его спину презрительным взглядом, сделала вывод Хэруки.

— А они всегда такие, просто алкоголь отключает «тормоза», — Пояснил я, — В России многие считают, что по-настоящему понять человека можно только после совместной пьянки.

— Не слишком-то и отличается от того, что порой говорит деда! — Хихикнула Хэруки.

Время шло своим чередом, мы с Хэруки сходили до расположенного слева от входа лотка с «мерчом», купили по кассете с дебютным альбомом «How To Kill». Открыл коробочку — отлично, уже с автографами! Продолжаем собирать коллекцию легендарного мерча.

Народ с улицы втянулся внутрь, «проверяльщик билетов» закрыл двери, в тусклом свете пятка свисающих с потолка плафонов (какие прожектора, когда вот она — финальная форма андеграунда?!) на сцене появились музыканты. К клавишам с закрепленным на них микрофоном подошел мордатый бритоголовый японец с «badass»-бородкой и поприветствовал встретившую появление группы приветственным ревом толпу. Японская специфика дала о себе знать — будь ты хоть трижды треш-музыкант и четырежды бунтарь-матерщинник, фанатов поблагодарить за присутствие ты все равно обязан, равно как и сказать им пару теплых слов.

— Сегодня весь вечер с вами я — KK Null (Прозвучало, само собой, как «Нурр»), — Указал на себя, дальше указал на гитариста — упитанного щекастенького патлатого японца в футболке и джинсах,- Наш гитарист, Мицуру Табата, — Указал на ударника, тощего очкарика с усиками, — За ритм отвечает Тацуя Йошида!, — Указал на последнего участника — патлатого средней комплекции японца в черной майке и кожаных обтягивающих штанах, — На вокале — Elle!