Околозима

Машину предоставила студия, шофер довез до комплекса панельно-стеклянных безликих зданий. Нам — в самое большое, с расположенной на крыше телевышкой. Встретились с ответственным за нас человеком, прошли внутрь, время еще оставалось, так что покушали в кафетерии и отправились на шестой этаж — снимать нас будут там. Дед, сотрясаясь от груза ОТВЕТСТВЕННОСТИ, всю дорогу мурыжил меня повторением сценария. Надоел — что я, пяток фраз не скажу?!

У гримерок пришлось попрощаться со свитой — студийный дрон повел их в зрительный зал, а меня запихнули внутрь, где широченной улыбкой меня встретил Яно Арэта-сенсей. Раскланялись.

— Та встреча была поистине судьбоносной! — Заявил он.

— Мне вообще на такие везет! — Улыбнулся я.

— Займите свои места, пожалуйста! — Вмешался гример-японец.

Извинились, заняли, гример поработал кисточкой, подкрасил губы (когда я приду к власти, этот странный обычай упразднят!), приказал ждать и свалил.

— Готовишься к олимпиаде? — Поинтересовался словивший удачу за хвост математик.

— А как же! — Ответил я, — Прозвучит нескромно, но в Пекин мы поедем вместе!

Твою мать, Пекин! Это же там, где прячется от вялой длани японского закона мой милейший отчим! Да ерунда — это же международный ивент с соответствующим уровнем организации и охраны. Такой скам даже близко не подпустят.

— Не расслабляйся, Одзава-кун! — С улыбкой погрозил мне препод пальцем, — Помни, что многие люди…

— Потеряли все, расслабившись после первых успехов! — Закончил я за него, — Не переживайте, Яно-сенсей, я только прибавляю!

Математик хмыкнул и не стал меня ругать за невежливое «перебивание».

В гримерку вошел очередной дрон, раскланялись, и он повел нас чередой коридоров. Вошли в студию — словно квинтэссенция всех студий ток-шоу в мире — стол ведущего, пара кресел рядом, фон в виде ночного Токио. Самого ведущего пока нет, так что, игнорируя дисциплинированно молчащую публику (японцы же) напротив сцены, старательно запоминал предстартовый инструктаж — сначала поклон ведущему, потом поклон камерам, потом — живой публике. Отыскал взглядом деда, управляющего и Нанако — первые явно волнуются, вторая выглядит гораздо живее и шепчет мне губами «Постарайся». Подмигнул ей, и дрон увел нас за кулисы.

— Нервничаешь, Одзава-кун? — Спроецировал свое волнение на меня Яно-сенсей, дрожащими руками принимая стаканчик с водой из рук сотрудника.

— А мне-то чего, — Пожал плечами я, принимая такой же, — Со школьника взятки гладки, так что если эфир пойдет не по плану, отвечать придется вам! — Ехидно подмигнул математику, заставив его нервно осушить стаканчик и попросить еще.

— Вы бы осторожнее, Яно-сенсей, а то вдруг в туалет захочется? — Продолжил я глумиться над бедолагой.

Математик посмотрел на стаканчик, вздохнул и вернул сотруднику. Подошел лощеный, солидно-упитанный седовласый японец в дорогущих очках и безукоризненно сидящем костюме. Познакомились, раскланялись, он нас подбодрил, занял позицию у выхода из-за кулис, раздалась музыкальная «отбивка», и ведущий бодрым шагом «выкатился» на сцену. За кулисами присутствовал экран, с помощью которого удалось оценить белоснежную улыбку и поклоны шоумена. Публика дисциплинированно поаплодировала, мужик занял место за столом и выдал небольшой вступительный спич о нашумевшем на всю Японию (и немного на остальной мир) мальчике, которому покровительствует уважаемая «Хонда». Еще на этапе знакомства со сценарием я понял, что «Хонда» занесла кому надо, поэтому ее гордое имя будет звучать весь эфир. Итогом спича стал вызов на ковер великолепного меня. По сигналу дрона, старательно не дрожа коленками (как ни стеби Яно-сенсея, а все-таки прямой эфир на главном канале, сфейлить жуть как страшно) с улыбкой вышел на сцену. Аплодисменты, поклон сюда, поклон туда, проход до кресла. Уселся, стало полегче.

Сначала — обильные благодарности каналу, ведущему, телезрителям и «Хонде». Далее — короткая речь о творческих планах — не забыть упомянуть, что без «Хонды» я бы не справился! Немного о «Гарри Поттере» — тут благодарим непосредственно батю, который — сюрприз! — работает в уважаемой «Хонде»!

Само собой, в режиме монолога трепаться мне никто не дал — все в тесном взаимодействии с ведущим, который задавал наводящие вопросы и беззубо (японское национальное телевидение 80-х, какой тут стёб!) шутил под смех дисциплинированно реагирующих на загорающиеся на табло команды публики. Я отстрелялся минут за пять, потом еще пару минут потратили на вручение вынесенных сотрудником канала подарков — книжки, видеокассеты, музыкальные синглы, номера «Сёнена» с мангой. Отдельным номером, к моей полной неожиданности, самокат — позволил себе гневный взгляд на не предупредившего меня о внесенной правке поежившегося Рику-сана. Под одобрительный шум толпы ведущий прокатился по сцене и похвалил новый транспорт.