Окольцованные

– Товарищ подполковник, – докладывал  майор, – по моим наблюдениям, противник активизируется. Они призывают в свои армии, то есть партии большой количество мирного населения. Власть в лице участкового бездействует. Никаких мер по пресечению беспорядков не принимает. У меня все.

Старший лейтенант разведки доложил более обстоятельно. Он отметил незаконную продажу спиртного и расхлябанность колхозников. Остальные повторили почти то  же самое.

Скарлыгин подвел итоги.

– Товарищи офицеры! – голос его зазвенел сталью, – вы сами видите, что необходимо срочно брать власть в свои руки и наводить во вверенной мне территории армейский порядок. Но…

Подполковник оглянулся по сторонам, понизил голос и продолжил:

– Сейчас преждевременно предпринимать какие-то действия. Мы недостаточно  изучили противника. Хотя это и колхозники, но не надо забывать и о руководителях партий. Я хорошо знаю этих новых русских, демократов и коммунистов. Разведка и изучение слабых сторон противника. Вот наша задача на данном этапе операции. Кстати назовем ее «Разрыв». Сегодня дам конкретные задания каждому офицеру. О соблюдении тайны говорить не буду. Вы все кадровые офицера.

Дальше Скарлыгин распределил задания, в заключении напомнил о том, что к следующему заседанию штаба, они должны представить данные об оружии. Где, сколько, и какого вида находится?

                ***

– Федька, что паразит делаешь? – голос матери звучал сурово и угрожающе.

Федор затравлено оглянулся. Мать приближалась, держа в руках внушительную сучковатую палку. Федор лихорадочно чиркал коробком спичек по запалу самодельного «поджига», ребячьего пистолета, стреляющего дробью, обрезками гвоздей и другой дребеденью.

Запал не зажигался. Не успевает! Когда еще представится случай. А такая заманчивая цель, обтянутое зелеными штанами мягкое место самого зловредного старика по всей деревне. Этот старик, когда ловил в своем огороде ребятишек, засовывал им в штаны жгучую крапиву и садистки смеялся.

Вот ему и хотел Федор влепить из своего «поджига». Все! Точно не успел. Мать замахивается проказливого отпрыска, и с криком опускает палку на узкую мальчишечью спину.

Такого кошмарного сна Федор не видел давно. Холодный пот стекал по липкой спине. Сердце колотилось так, что казалось вот-вот и выпрыгнет.

Федор завтракал и вспоминал свой сон. Не то, чтобы он верил во сны, но все-таки что-то в этом есть. Не зря, ох не зря приснился сон. Надо ждать удара и удара от близкого человека. Федор начал вспоминать, что говорил о вещих снах его приятель-экстрасенс. Выплыло в памяти «столоверчение», на котором Федор присутствовал. Оттуда ум перекинулся на примеры из истории. Нет, хватит, пора приниматься за работу.

Федор разложил на столе чистые листы бумаги и приступил. Надо признать подготовка у него имелась. Он был все-таки инструктором райкома партии в свое время.

Новые идеи рождались почти мгновенно. Федор еле успевал записывать.

Буквально через два часа на трех страницах была набросаны перспективы развития деревни, столь грандиозные, что даже сам Федор слегка удивлялся своему могучему и гибкому уму.

А вот обработка деталей и положений заняла не один час. Федор измучился, подбирая простые слова. Не каждый колхозник поймет современные политические и экономические понятия. Надо попроще. А как? Пришлось порыться в сельской библиотеке. Набрав, полную сумку книг, Федор на крыльце встретился со своим заклятым врагом коммунистом Стешиным. Быстро оглянувшись по сторонам, они прошипели ругательства и разбежались.

Дома Федор начал штудировать литературу. Зимние дни короткие. Нина, жена брата, начала ворчать, что зря Федор жжет свечи, пригодятся еще. Делать нечего. Пришлось отложить до завтра.

С утра Федор с удвоенным упорством вгрызся в книжные премудрости. К обеду заметно побаливала голова, зато на столе лежала кипа исписанных страниц

– Какой труд! Будущее деревни! – удовлетворенно думал Федор.

                ***

Коммунист Стешин подготовился не менее значительно, чем демократ Федор.

Сейчас он шагал к дому, где остановился Скарлыгин, бывший подполковник, и размышлял: «Сможет ли он довести до военного свои идеи, сможет ли Скарлыгин понять, то, что предложит ему Стешин».

Войдя в дом, Стешин степенно поздоровался с хозяевами, спросил разрешения пройти в комнату к подполковнику, и, получив, вошел.

Скарлыгин, сцепив руки за головой, развалился на стуле. Он чуть свысока смотрел на непрошеного гостя. Чего, мол, пришел?

Стешин, конечно, почувствовал отношение военного, но это его ничуть не смутило. Он присел на уголок стула, раскрыл коричневую кожаную папку и достал несколько исписанных листов бумаги.

– Товарищ подполковник, разрешите кое-что вам сообщить?

Скарлыгин мотнул головой. Валяй….