—
…Они очень беспокоились. Можно представить себе, как разволновался я! Когда я начал торопливо
Так и вышло. Шли дни, и мое тело понемногу оживало, но где-то в глубине души произошли необратимые перемены. Это было не просто
И теперь я твердо
Однако сейчас у меня были слезы, которые можно было утирать, щеки, по которым эти слезы могли скатиться, и любящая рука, которая смахивала их ладонью. Что до подарков, то когда придет время, я смогу взять с собой очень многое. Похоже, со временем оставаться здесь будет все тяжелее. Скиталец не может вечно топтаться на месте.
И все же теперь я смотрел на окружающий мир совсем иначе. Я любовался этим величественным сооружением, чудесным воплощением идей на практике. Я смотрел, как ловко приспосабливаются живые существа к переменам в окружающей среде. Я разглядывал лист дерева — такой гибкий, что он выдерживает любые изменения силы ветра; снизу он укреплен специальными растяжками и выступами, чтобы всегда разворачиваться нужной стороной к солнцу и надежно выполнять свою роль преобразователя энергии.
Я наблюдал за исследователем-котенком, который за одну неделю узнает больше, чем за всю оставшуюся жизнь. Я смотрел, как он пользуется встроенным калькулятором, чтобы оценить расстояние от пола до крышки стола, а после затрачивает четко отмеренный объем сил, чтобы сделать прыжок, в пять раз превышающий длину его тела, — и точно опуститься на поверхность стола.
Мое внимание металось между сушей, воздухом и водой, которые действовали в полном согласии друг с другом и обеспечивали все необходимое миллионам — нет, целым миллиардам! — форм жизни, населяющим нашу планету.
Что было раньше, потребность или сама идея?
И, кроме того, в моем мозге был дополнительно слой, позволяющий не просто существовать, но еще и мыслить. Быть тем, кто я есть. Было ли это запланированной частью эксперимента — либо сам эксперимент заключался в том, чтобы увидеть его последствия? Возможно, была какая-то третья, неведомая причина?
Хаос, упорядоченность,
Даже если это творение можно воссоздать заново, я все равно надеюсь, что встречу Изначального Творца. Когда-нибудь…
16. Взгляд с обочины
Чтобы оправиться от дальнего путешествия вдоль
«Оправиться» — тоже не самое подходящее слово. Разумеется, я не мог и никогда не смогу об этом забыть, стать прежним. Случившиеся во мне перемены необратимы. Я не имею ни малейшего представления, сколько других людей испытали такие переживания, и вернулись, чтобы поведать о них. Должно быть, каждый подобный отчет неизбежно окажется окрашенным особенностями характера, культурной среды и эпохи. Это относится и ко мне. Однако никакие слова и логические обобщения не в состоянии передать всю полноту содержания и достоверности того, что я пережил.
Упущенная
Итак,