Окончательный диагноз

— Да, прости, но мы добрались до твоего коньяка…

— Ерунда. Отчего не спали? Новое место?

— Нет, просто так получилось.

— Надеюсь, ты с Леной не поссорился?

— Все в полном порядке, просто я не смог уснуть, вот и просидел с Никитой до рассвета.

— Ясно, мужские разговоры, пьяные слезы. Ты кофе будешь?

— С удовольствием.

— Тогда забирай чашки, сахар и пошли на террасу. На Никиту тоже чашку возьми, он уже подает признаки жизни.

Трое сильных мужчин в тишине пили крепчайший кофе на рассвете, было в этом что-то особенное, незримо их объединяющее.

Выслушав доклад Дэна, Варвара облегченно вздохнула. Пока все складывалось как нельзя лучше, можно немного расслабиться. Дэн, как и любой мужчина, раздражал ее. И это раздражение было тем сильнее, чем красивее он был. После того случая она возненавидела их всех. Если бы был жив отец!

Варвара расстегнула многочисленные пуговицы на платье и, стянув его, вошла в ванную. Избавившись от надетого белья, она не глядя сунула его в корзину и, отрегулировав воду, шагнула под тугие струи. Нестерпимый зуд в спине немного поутих. Ей становилось легче, когда хлесткие водяные струи били по грубым шрамам, бугрящимся по всей спине. Уже совершенно зажившие, они были столь глубоки и уродливы, что за их удаление не взялся ни один пластический хирург. Даже деньги Ивана не помогли. После того, что произошло, Варвара ни разу не раздевалась в присутствии других. Даже Иван, самый близкий ей человек, никогда не видел ее голой, впрочем, и не удивительно, он относился к ней как к дочери. Только благодаря ему она осталась в живых, он сам научил ее всему, что она умеет, дал кров, новое имя, шанс когда-нибудь стать снова женщиной.

Впрочем, зачем ей становиться обычной женщиной, Варвара уже не знала. Когда-то в детстве она, как и другие сверстницы, мечтала о принце. Ей исполнилось пятнадцать. Отличница, первая красавица школы, любимица отца, она просто купалась в счастье. До тех пор, пока не пришла беда. Отец, главный инженер крупной строительной организации, инспектировал строящийся объект. Когда на десятом этаже во время установки лопнуло стекло, никто не придал этому особого значения: ничего не поделаешь, случается. Почему отец посмотрел наверх? Просто обернулся на звук? Может быть, но случилось непоправимое. Небольшой осколок стекла, не больше ладони, сверкнув на солнце, вонзился прямо в сонную артерию. До больницы отца так и не довезли. Он умер прямо в машине «скорой помощи». Мать тогда едва не сошла с ума от горя. А после… после она запила. Некогда великолепный, выстроенный отцовскими руками дом на берегу реки быстро превратился в натуральный бомжатник.

Что только не пыталась предпринять тогда Варвара! И пробовала говорить с матерью, угрожать — ничего не помогало. Меньше года прошло со дня гибели отца, а мать успела вконец опуститься. Когда-то красивое, холеное лицо обрюзгло, глаза потухли. Работу она бросила и потихоньку пропивала все, что было в доме. Объясняла это тем, что слишком любила отца. Но со временем у нее в спальне начали оставаться какие-то мужчины, собираться странные компании. Они пили, дрались, сквернословили, неоднократно задевали Варвару, но до поры до времени обходилось. Когда в доме собиралась очередная компания маминых собутыльников, она уходила ночевать к подруге. А однажды не успела.

Мать, напившись до невменяемого состояния, голая валялась поперек некогда супружеского ложа, когда Варвару двое пьяных мужиков затащили в спальню. Ее насиловали долго, по очереди и скопом. Сколько их было, Варвара не помнила, осознавала только, что много. Она уже почти потеряла сознание от боли, ужаса, страха и омерзения, когда мать очнулась. С диким криком она бросилась на защиту дочери, царапалась, кричала до тех пор, пока кто-то не разбил об ее голову бутылку, а затем несколько раз не ударил «розочкой» в лицо.

Варвара пришла в себя только в больнице, рядом с ней сидел Иван, с обожженными руками, сгоревшими бровями, весь какой-то напряженный, суровый.

Он не оставлял ее, обеспечил хорошей сиделкой, лучшими лекарствами, сделал все, что было в его силах. Только выгоревшая едва не до костей плоть заживала очень плохо. Врачи успокаивали: пусть заживет, а после можно будет сделать пластику. Лицо у Варвары не пострадало, как, впрочем, и руки, ожоги были на ногах, на бедрах, но только поверхностные, а вот спина и правый бок превратились в сплошное горелое месиво. Когда, заметая следы, нелюди, изнасиловавшие ее и убившие мать, подожгли дом, они швырнули девушку в горящий камин.

Первым на помощь пришел живший по соседству Иван. Вытащил Варвару, вызвал пожарных. А после нашел почти всех виновных. Рассчитался сполна. Тогда-то Варвара и получила первый урок отмщения.

Иван, справедливо рассудив, что не нужно, чтобы что-то или кто-то напоминал девушке о происшедшем, сделал для нее новые документы, новую биографию. Так появилась на свет Варвара, а та, прежняя, обесчещенная девушка умерла, ее похоронили и поставили памятник.