Окончательный диагноз

– Не понимаю, как у вас это получается, – сказал генерал. – Почему они ничего не рассказывают следователям, а вам исповедуются, словно вы отпустите им все грехи.

– Может, именно поэтому, – ответил Дронго, – вы же видели, как я начал разговор. Я заметил, что они нервничают, и подумал, что нужно намеренно выбить их из привычного равновесия. Затем появилась Алина. И здесь я демонстрирую любезность, отдаю ей свой стул, пытаюсь выступить неким посредником между раздраженной матерью и пытающейся все рассказать дочерью. Я понял: Алина решила, что должна все рассказать. Оставалось только помочь ей.

– Только помочь, – пробормотал Потапов. – Мне иногда кажется, что вы обладаете особым талантом. Умеете разговаривать с людьми.

– Пытаюсь, но, между прочим, не всегда получается… Сейчас уже пять часов вечера. Может, Романовский приехал? Ведь сегодня суббота.

– Идемте к нему, – согласился Потапов, – но учтите: Романовский – не академик Перельман. И ваша наступательная тактика здесь может не сработать. К тому же в его доме два дня назад не было женщин. Был только он с сыном, приехавшим из Австрии. Кстати, по нашим сведениям, младший Романовский завтра ночью улетает обратно в Вену. Следователи с ним, конечно, поговорили, но будет хорошо, если вы успеете его допросить. И учтите, что я не смогу подтвердить ваш официальный статус Всеволоду Витальевичу. Академик Перельман может не знать, чем отличается частный эксперт, нанятый службой охраны, от следователя прокуратуры или оперативника ФСБ. А заместитель министра иностранных дел наверняка знает. И вообще, чем больше мы увязаем в этом деле, тем более сомнительной кажется мне наша авантюра. Похоже, мне нужно было написать рапорт еще в пятницу.

– Это вы еще успеете сделать, – возразил Дронго. – Пойдемте к Романовскому.

Они пошли по дорожке, усыпанной гравием. От дачи Перельманов к дому Романовских можно было пройти либо по асфальтовой дороге, обогнув первую дачу, либо по дорожке напрямик. Выйдя к дому Романовского, они увидели солидный двухэтажный особняк. В окнах первого этажа были видны легкие ажурные решетки. Дронго, увидев их, заинтересовался и подошел ближе. Жители Жуковки обычно не ставили решетки на окна. Поселок охранялся, поэтому многие даже не закрывали входные двери, как это делала, например, семья Перельман.

Дверь открылась. На пороге появился невысокий мужчина средних лет. Он был лысоват. Дронго отметил его карие подвижные глаза, несколько скошенный нос, упрямый тяжелый подбородок. Увидев незнакомцев, стоящих у окон его дома, он встревожился.

– Кто вы такие? – требовательно спросил он. – Что вам здесь нужно?

Потапов шагнул к нему.

– Мы из службы охраны, – он достал служебное удостоверение. – Вот мои документы.

Незнакомец, внимательно осмотрев удостоверение, вернул его Потапову.

– Значит, вы генерал-майор, – с уважением сказал он. – Извините. А я думал, что вы посторонние люди.

– Почему посторонние? – не понял Потапов.

– Вы же знаете, что здесь произошло два дня назад. Такое нелепое и страшное убийство. Извините, что не представился. Сергей Всеволодович Романовский, советник российского посольства в Австрии.

– Вы – Романовский-младший, – понял Потапов.

– Если вы имеете в виду, что я сын моего отца, то да. Но есть еще один Романовский-младший – мой сын. Такие вот звенья в длинной цепи Романовских.

Он усмехнулся. Сергей Романовский был в мятых вельветовых джинсах болотного цвета и цветной рубашке, поверх которой он надел темно-зеленую безрукавку.

– Входите в дом, – пригласил Романовский. – Отец должен скоро вернуться. Я так понял, вы хотите побеседовать именно с ним.

– С вами тоже, – вставил Потапов.

– Со мной? – заинтересовался Сергей Всеволодович. – Он пожал плечами. – Не понимаю, чем я могу быть вам полезен. Вы думаете, что я специально прилетел из Австрии, чтобы убить нашего соседа?

Дронго улыбнулся. У советника посольства определенно было развито чувство юмора. Они вошли в дом, гораздо более просторный по сравнению с небольшими домами Перельмана и Глушкова. Очевидно, Романовский пользовался б'oльшим влиянием в правительстве, чем бывший вице-премьер.

– Входите, – пригласил их в комнату Сергей Всеволодович. – Отец переехал сюда три года назад. Кажется, до него здесь жил кто-то из советников президента. Вообще-то мы не хотели сюда переезжать. Отец долго отказывался именно от этой дачи.

– Почему? – спросил Потапов. – Что ему здесь не нравилось?