Окончательный приворот

Его встретил какой-то давно позабытый родной запах. И стало вдруг так тепло, как будто Сергей Петрович вернулся по-настоящему домой. Сразу напротив входа по прежнему висел Нютин портрет в стиле «Неизвестной» Крамского. Она так же, как и та, неизвестная красавица, была нарисована в шубке и шапочке с белым пером на фоне заснеженной столицы. Сергей Петрович сам заказывал этот портрет на ее день рождения. На фотографии, с которой делали репродукцию, Нюта смеялась, а на картине получилась серьезная и холодная. Он вдохнул и не смог выдохнуть, сердце сжало тисками.

— Как? — прохрипел он, обводя рукой видимое пространство.

Инквизитор его, как ни странно, понял:

— Когда мы приехали, все так и было. Здесь явно кто-то жил, ухаживал. Может Аня? — здравая мысль Александра царапнула болью изнутри. Ему было странно думать, что дочь жила здесь, в доме из прошлого, одна, а он остался где-то там за бортом.

Сергей Петрович, наконец, кивнул, смиряясь с этой мыслью и выдохнул. Аня не часть его, она уже выросла, стала самостоятельным человеком. Она может жить где угодно и делать по большому счету всё что угодно.

— Чай будешь? — предложил инквизитор, Сергей Петрович кивнул.

Они обогнули лестницу и оказались в большой гостиной. Здесь тоже ничего не изменилось, казалось, время в этом домике замерло. Стены по моде пятнадцатилетней давности были обиты узкой тонированной в бордовый цвет вагонкой. В центре комнаты стоял массивный деревянный стол, окруженный такими же крупными стульями. Темно-коричневый кухонный гарнитур в классическом стиле занимал целую стену комнаты. Кругом были завитушки и позолота, Нюта любила все такое большое и помпезное.

Он передернул плечами, эта комната была пропитана запахом старых вещей. В те времена, когда здесь жила семья, все кипело, дышало жизнью, а сейчас вдруг стало душно, как на кладбище. Дача превратилась в домик мертвой царевны.

На светлом диване с объемной спинкой, украшенной резными накладками, сидели два незнакомых инквизитора. Лиц он не видел, они скрывались за мутной сероватой занавесью. Менталисты. Обычно они старались скрывать лица, находясь на работе. Сергей Петрович, не увидел их в первый момент, заново узнавая дом, потом просто молча приветственно кивнул, прошел к столу и отодвинул тяжелый стул. Резные ножки, напоминающие львинные лапы, оставили на светлом ковре темные ямы примятого ворса. Стул остался таким же неудобным. Сергей Петрович покрутился на сиденье, устраиваясь удобнее. Александр хмыкнул:

— Готов поспорить, стулья в кабинет тебе Нюта выбирала.

— Успел оценить? — насмешливо проговорил Сергей Петрович.

— Вполне! Еще на ритуале успел, — Александр поставил пузатый цветастый чайник на газ и присел на стул рядом.

— Кресла себе и секретарше сам выбирал, сослался на больную спину, — Сергей Петрович теребил бахрому бордовой скатерти, пытаясь вспомнить, был ли чайник и эта скатерть здесь при жизни Нюты. Скорее всего, да. Похоже, дочь превратила дом в музей матери.

В комнате повисла неловкая тишина. Потом менталисты на диване о чем-то зашептались.

— Саш, мы отъедем на часик, — проговорил тот, что был пониже, похудее. Александр кивнул, и мужчины не спеша вышли.

Через пару минут загремели ворота, и затарахтела, выезжая, машина. Сергей Петрович автоматически глянул в окно, но плотные шторы надежно закрывали уличный мрак.

— Давно хотел тебе сказать, но все не получалось, — начал Александр напряженно. — Прости меня за то, что не помог тогда Нюте. Но я, правда, сделал все возможное и невозможное.

Сергей Петрович приготовился сказать что-то незначительно ободряющее, это он умел делать виртуозно, но горло вдруг перехватило спазмом. Он просто угукнул. Вдруг вспомнились те страшные темные дни и ночи, наполненные запахом лекарств и страхом смерти. Сергей Петрович достал из кармана новую пачку сигарет, сорвал тонкую целлофановую оболочку.

— Выйдем покурим, — предложил он инквизитору и поднялся со стула.

Ноги сами вели его к качелям, он любил здесь сидеть теплыми вечерами после работы. Днем их оккупировала Аня, а вечером он. Сергей Петрович дошел до темнеющих мощных треугольников основания и сел на широкую деревянную доску. Руки привычно обхватили замотанные изолентой чуть липкие железные цепи, и, наконец, он оттолкнулся от земли.

— Ты так и не простил меня, — раздался из темноты голос инквизитора.

— Простил, — кончик горящей сигареты Сергея Петровича чертил в ночи красные узоры, взлетая вместе с ним в небеса и опускаясь к земле. — Я потом постепенно понял, что мы ничто перед судьбой. Смирился. Не сразу. Прошло года три — четыре после похорон. Я все вспоминал, как тогда эта ведьма из Круга сказала: «Ее время пришло. Отпустите душу».

— Я не думал, что она окажется такой… — инквизитор подбирал слова, — прямолинейной, и прямо Нюте скажет, что пришло ей время умереть.

— Скажу честно, если бы ты тогда меня не держал, я бы убил эту ведьминскую тварь, — Сергей Петрович стал взлетать выше, почти делая на качелях «солнышко».

На несколько минут опять повисла тишина.