Окоо судьбы (СИ)

Гай сполз с ложа и обошел постель пленника, наклонившись над ним. Знахарка неплохо потрудилась. От больного исходил сильный запах трав, среди оттенков Гизборн разобрал аромат зверобоя. Волосы ему остригли и тщательно обрили голову, чтобы можно было заняться вплотную раной. Без своей буйной гривы разбойник выглядел почти ребенком. Целебный бальзам из трав покрывал чудовищную рану густым слоем. Дыхание раненого стало спокойнее и ровнее, хотя он иногда постанывал. Взгляд Гая скользнул по изможденному лицу, заляпанной бальзамом подстилке в угол, где спали девушки. Сарацинская принцесса пошевелилась, вздохнув во сне, рубашка на ней задралась и Гай судорожно сглотнул, ощутив как снова заполыхали щеки при виде гладкого смуглого бедра и чего-то ещё, темного мягкого пушка, краешек коего виднелся из-под рубахи. Девушка снова зашевелилась, просыпаясь, а Гай стоял столбом, не в силах оторвать зачарованного взгляда от открывшейся красоты.

Господин? Лейла открыла глаза и торопливо одернула задравшуюся рубаху. Гизборн отступил на шаг, всеми силами стараясь выглядеть спокойно, даже не подозревая, что с физиономией ярко-красного цвета это не то что бы затруднительно. Сарацинка же и не думала краснеть, хотя из одежды на юном рыцаре оставались лишь исподние порты. Напротив, её взгляд был полон вполне искреннего интереса и восхищения, что в общем-то было закономерно- Гай сам не подозревал, как привлекательно выглядит его мускулистая тушка и белоснежная кожа. Некоторое время молодые люди молча пялились друг на дружку. Первым опамятовался рыцарь и тут же почти бегом бросился к своей постели, рядом с которой бросил ночью одежду.

-Я спущусь вниз, – сказал он, одеваясь, -а вы будьте тут. Если что-то понадобится, отправишь свою подружку. Я пришлю вам еды и питья.

Спустившись вниз, он отдал несколько распоряжений по поводу завтрака и после того, как накрыли на стол, велел отнести часть еды в его покои. Затем почти до обеда занимался обыденными делами, присматривал за порядком, вершил суд, тренировался. Тренировки проходили на внутреннем дворе и он даже не подозревал, что за ним неотрывно наблюдает пара темных восхищенных глаз из крохотного оконца на верхнем ярусе.

-Он красивый, – мягко сказала Амонет, тронув подругу за плечо, – хотя и не такой, как этот. Но он ведь франк, христианин…

Лейла кивнула, не сводя глаз с тренирующегося на дворе юного рыцаря. Амонет с тихим вздохом принялась отирать тело раненого, покрытое крупными каплями испарины, чистым куском холста, смоченным в горячей воде. Её руки ловко сновали, она почти завершила работу, оставалась только спина. Амонет попыталась приподнять тело юноши, но сил было мало. Тогда она бережно перевернула его на бок. Осторожно омыла плечи, спину, острые выступающие крылья лопаток.

Жалобный стон заставил её подпрыгнуть от испуга. Почти сразу подбежала Лейла.

-Что случилось? Ты сделала ему больно?

Нет! в голосе Амонет был почти суеверный ужас.

-Тише, не кричи, – принцесса зажала рот подруге маленькой сухой ладошкой. – Давай перевернем его. Мне кажется, ему стало худо из-за смены позы. Ведь знахарка говорила, чтобы мы старались не тревожить его.

Вдвоем девушки перевернули раненого, укрыв его чистым куском холста и поверх одеялом из шкур. Юноша снова застонал, а потом открыл глаза. Амонет тихо охнула. Она не слышала тяжелых шагов сзади и не видела навившего над ними торса Гая из Гизборна. Огромные зеленовато-прозрачные озера, полные отчаянной боли смотрели на неё с лица, которое казалось лицом ангела. Потом раненый протянул руку.

Помогите… его голос прозвучал слабо и по-детски устало, -помогите…

Гай вздрогнул. Сам не понимая, что делает, он протянул руку и сжал тонкие пальцы аутлоу. Как ни странно, это прикосновение сразу успокоило пленника. Он ответно сжал руку рыцаря в своей и вздохнул с видимым облегчением. Гай опустился на край постели, в смятении глядя на беззащитного врага. Совсем не так он представлял себе их встречу и свою сладкую месть. Он мечтал о том, чтобы заставить этого аутлоу страдать, вкусить все те унижения, что выпали на его собственную долю. Но сейчас, сидя на краю его постели, с ладонью, находящейся в плену слабых пальцев разбойника, врага, сэр рыцарь думал совсем о другом. Он возвращал в памяти собственную боль и отчаянное желание вцепиться вот так в руку, способную защитить его от ненависти и жестокости.

Больно… – донесся до него жалобный шепот. Гай вскинул голову. Разбойник закрыл глаза, из-под тяжелых темных ресниц струились слёзы. Пухленькая сарацинка, чья мордашка была тоже мокра от слёз, торопливо опустилась на колени подле постели и принялась ласково поглаживать грудь и лицо раненого, словно это могло как-то его успокоить. Как ни странно, её действия возымели эффект и разбойник заметно расслабился, хотя так и не выпустил ладонь Гая из своей руки. Гизборн осторожно высвободил пальцы и поднялся с постели. Его немного колотило.

-Господин, – мягкая ладошка легла на его плечо, – ты бледен, присядь, я налью тебе вина.