«Окопная правда» Вермахта

«Дорогие мамочка, папа и Карл-Хайнц!

/Карл-Хайнц – это мой младший брат, который тогда еще не родился, он родился уже после начала русского наступления./

Я уже десять дней нахожусь на самом переднем фронте. Эти дни стали для меня самым тяжелым испытанием. В первые же дни моего пребывания на фронте я теснейшим образом соприкасаюсь с иванами, которые атакуют нас намного превосходящими силами. Для меня это не сразу стало легко, когда катятся танки иванов и стреляет артиллерия. Честно говоря, лучше бы меня здесь не было. Но сегодня, после десяти дней на фронте, атаки и пение выстрелов стали для меня обычной музыкой. Человек привыкает к неизбежному. В данный момент я нахожусь на позиции пулемета MG вместе со старым и опытным командиром отделения, у которого Железный крест первого класса и золотой значок за ранения. Они я – это расчет пулемета, и за эти десять дней мы уже несколько раз стреляли по иванам. Меня действительно радует, что жизнь на фронте – это игра со смертью. Некоторые мои товарищи, которых я узнал за эти десять дней, уже пали или были ранены. Я тоже мог бы быть среди них, если бы в тот день, когда иваны прорвались на наши позиции, меня не послали в тыл с донесением. Я все еще верю в моего ангела-хранителя, который держит надо мной свою спасающую руку. Я рад и одновременно горд, что благодаря счастливому случаю я был причислен к элитной роте. Я нахожусь во вспомогательной роте танковой дивизии СС «Мертвая голова», которая находится не на фронте, а охраняет штаб дивизии. Успехи нашей роты во время десятидневного участия в боях описывает статья в газете. Извините, что я так долго не писал, но здесь нервы должны быть напряжены до предела днем и ночью, чтобы держаться. Днем и ночью бьет артиллерия так, что у меня уже звенит в ушах. Днем и ночью мы сидим в холодных окопах, с мокрыми ногами и пустым желудком, потому что снабжение очень тяжело доставлять в окопы, которые находятся на расстоянии 500 метров от врага. Мы надеемся, что еще на этой неделе, после всех наших усилий и лишений, нас переведут на тыловую позицию. Если бы вы только могли меня сейчас видеть: абсолютно грязный, одежда грязная и вши – я выгляжу как иван. Я здоров, и настроение у меня хорошее, мне бы еще выспаться, потому что я 10 дней не спал, а приглядывал за иванами. Спал только несколько часов днем, если иваны позволяли. Надеюсь, что вы все здоровы. Наверно новый маленький Динер еще не родился, надеюсь, что он уже будет на месте, когда я приеду в отпуск. К сожалению, письмо я должен заканчивать, потому что должен сменить моего командира отделения у пулемета – он сам не спал три дня и три ночи, но дал мне отдохнуть несколько часов. Вообще, дух товарищества на фронте просто неповторим. Я еще должен написать бабушке, потому что она от меня тоже еще ничего не получала. Итак, дорогая мамочка, дорогой отец, Карл-Хайнц, будьте здоровы и пишите мне. Извините за неровный подчерк, я пишу на стальном шлеме».