«Окопная правда» Вермахта

Тем не менее в некоторых отношениях опыт немецких солдат отличался от опыта, например, американских. Товарищеские отношения, естественно, характерные не только для немецкой армии, тем не менее представляли более постоянную и существенную часть повседневной военной жизни. Руководство вермахта фактически возвело дух товарищества в ранг стратегической доктрины, видя в тесно сплоченных, сколоченных группах моральное средство, способное хотя бы частично компенсировать материальное превосходство противника. В организационном плане немецкая армия достигла значительных успехов в воспитании чувства семейственности. Набор новобранцев, обучение и политика пополнения частей, а также отношения между офицерами и рядовыми были направлены на создание и поддержание в солдатах чувства принадлежности к могущественному сообществу людей, объединенных общей целью, переносящих одни и те же трудности и разделяющих общую судьбу. Система обучения и пополнения частей в американской армии приводила к тому, что многие «джи-ай» жаловались на дезориентацию и полнейшее непонимание своих целей, а упор вермахта на групповую сплоченность обеспечивал более решительные действия со стороны немецких войск и более четкое ощущение ими своего предназначения. В результате того, что сплочению уделялось такое большое внимание, немецкий солдат обладал невероятной верой и уверенностью в способностях унтер-офицеров и младших офицеров, и это способствовало проявлению ими еще большего упорства даже в условиях максимального напряжения.

Свою роль играло и обучение. Многие немецкие солдаты твердо верили, что от них требуется больше, чем от американских солдат, точнее даже, что они должны делать больше, чем от них ожидается. Более того, немецкая тактическая доктрина, предоставлявшая офицерам даже на самом низком уровне командования известную свободу действий при выполнении поставленной задачи, позволяла вермахту получить в свое распоряжение казавшийся неисчерпаемым источник смелых, способных и быстро принимающих решения солдат, готовых в любой момент воспользоваться инициативой. Вопреки стереотипному представлению о немецких солдатах как об усердных роботах, способных лишь следовать приказам (такое описание на самом деле более соответствует британским или советским войскам, которые в отличие от американцев нередко проявляли необычайный недостаток гибкости и неспособность использовать полученный опыт), они демонстрировали прекрасное умение приспосабливаться к сложившейся ситуации. Выяснилось не только то, что немецкие солдаты при равной численности «наносили примерно на 50 % более высокие потери, чем несли сами при противостоянии британским и американским войскам», но и то, что немецкую армию, особенно на завершающем этапе войны, раз за разом спасало умение командиров собрать уцелевших солдат из разгромленных частей в спешно сколачиваемые сводные соединения, которые показывали в боях удивительную сплоченность и эффективность. В последнем случае успех сам по себе был наградой, поскольку, как правило, немецкий солдат до самого конца сохранял полную уверенность, доходившую почти до высокомерия, в собственном превосходстве, твердо полагая, что причиной падения Германии стал исключительно материальный перевес противника. Это личное превосходство, по его мнению, было следствием отличной подготовки, большей выносливости, более высокого боевого духа и лучшего командования — то есть результатом того внимания, которое уделялось в вермахте воспитанию духа товарищества и единения.