Окопники

Противник уже заметил подходивший теплоход. Повел обстрел из дальнобойных орудий, но снаряды падали в стороне. И в ту же минуту из-за тучки вынырнуло два «юн- керса». Виктор был возле кормы, увидев самолеты, бросился к носу корабля — ударила тяжелая бомба в переполненный водою теплоход. Виктора отбросило воздушной волной. Но он поднялся и увидел — валилась капитанская рубка, теплоход уходил в воду, на поверхности только носовая часть. Все, кто здесь, хватали спасательные пояса, круги, прыгали в воду. Виктор тоже схватил пояс, скинул гимнастерку, сапоги, брюки оставил, там документы, и прыгнул — холодная вода словно обожгла. «Сюда!» — услышал голос. На шлюпке -

она пробита и перевернулась вверх дном — сидел матрос- зенитчнк — шрам на лице. Он помог Несщэову подняться на шлюпку.

— Второй раз чуть не утонул! — ругался моряк и грозил фашистским самолетам, они бомбили и стреляли из пулеметов по тем, кто еще держался на воде.

От причалов пошли спасательные катера. Один из них подходил к шлюпке. На катере кроме моториста — двое красноармейцев глядели вверх — мчался сюда «юнкере», сбросил бомбу, но мимо, только фонтаном вода обдало всех. Матрос и Виктор уже на катере, а он ни с места. Кругом плавали доски, шинели, одеяла, что-то намоталось на винт.

— Взять доски! — скомандовал матрос — зенигчнк.

Гребли все досками, а «юнкере» низко кружился над

нами, уже не было у него бомб, летчик резанул из пулемета — мимо… Израсходовав все патроны, «юнкере» повернул назад. Вот и берег — израненная севастопольская земля.

Узкое бомбоубежище, пробитое в скалах. Сюда и забежали матрос и Нестеров. Пожилая женщина принесла им по кружке горячего чая. Только сейчас они почувствовали, какую пережили беду, и только сейчас им стало страшно.

«Где же наши ребята?.. — думал Нестеров. — Жив ли Зорька Родин?»

— Сколько людей погибло на теплоходе, услышал Нестеров голоса женщин в бомбоубежище. И подумал: если бы ни моряк, что бы со мной было?..

— Как вас звать? — спросил Виктор матроса.

— Малахов.

— Вы из Севастополя?

Моряк кивнул. И еле проговорил:

— Жену с сыном эвакуировали. Не знаю, где они?..

— Найдутся, — старался его успокоить Нестеров.

— Ты сейчас куда? — спросил Малахов.

— Бомбежка пройдет, буду искать своих ребят. А вы

куда?

— В море. Но мало осталось кораблей… Будь здоров! — и матрос ушел.

Затих грохот бомб и вой фашистских самолетов. Выбрался Виктор отсюда и увидел, навстречу шел какой-то майор, а с ним Зорька Родин. Обхватились товарищи… Не все из молодых командиров добрались до берега. Полураздетые, они молча сейчас построились, глядели на море.

Манор — он ил отдела кадров Приморской армии — оглядел строй и сказал, вздохнув:

— Приняли и вы боевое крещение… Уже севастопольцы.

Да, это были совсем другие, не похожие на тех, которые три дня тому назад выехали из Краснодара. И Зорька Родин уже не улыбался.

Подошла автомашина, сели. Привычно лавируя между воронками и горами кирпича разбитых зданий, машина шла по дымным улицам города, которого уже не было

— только груды развалин. Несколько дней сотни самолетов бомбили город, и не умолкал грохот вражеской артиллерии. Черно — красная туча высоко поднялась в небо. И непонятно, что уже там горело. Может, сама севастопольская земля кипела яросгью против ненавистного врага… Наша оборона подковой проходила за городом. Окопы, блиндажи защищал! солдат и моряков. Но силы были неравные. Наши дивизии — по численности полки — и неполного состава морские бригады сдерживали натиск целой немецкой армии и горнострелкового румынского корпуса. Мастерские под землей, день и ночь изготавливая мины и гранаты, — севастопольские гранаты, вместо оборонительных чехлов из металла, были обмотаны толстой проволокой.

Фашисты захватили водопровод. Город и фронт задыхались от жажды. Но и это не сломило защитников Севастополя. Откапывали старые колодцы, расчищали засыпанные родники, в подземельях собирали по капле ржавую воду, ее давали в первую очередь раненым и детям. В жару, под неутихающей бомбежкой, в пыли, в огне так невыносимо хотелось пить.

… Автомашина выскочила из города и, обходя воронки на дороге, уходила к старой обороне Севастополя, где был резерв командного состава Приморской армии. А в небе барражировали фашистские самолеты, словно коршуны свысока косились на израненную землю, в поисках живого. Один из «юнкерсов» заметил бегущую по дороге машину.

— Воздух! — крикнул майор.

Шофер включил самую большую скорость, а потом так тормознул — кузов подбросило. Бомбы с «юнкерса» упали в метрах ста впереди. Все рассыпались по кюветам, а машина скрылась за кирпичную стену разрушенного здания. Самолет развернулся, а здесь никого не видать, и машина, как

сквозь землю провалилась. Покружился «юнкере» и неохотно повернул в сторону города.

— Почему зенитки молчат? — спросил Нестеров у майора.

— А чем стрелять, камнями что ли? На вашем теплоходе много было зенитных снарядов…

Автомашина опять уходила дальше по неровной дороге.