Окошко для смерти. Свидетель обвинения. «…и аз воздам». Сборник

Я надел шляпу и открыл дверь, Эд остановил меня.

- Эти ребята, о которых я тебе говорил, партнеры Рейни, очень крутые. Будь осторожен.

- Я буду очень осторожен, Эд. Спасибо за предупреждение.

Я снова прошел через лязг и грохот и нашел свою машину.

Снег засыпал крышу, налип на стекла. Я очистил машину от снега и залез в нее.

Снег шел уже несколько часов, но по улицам можно было проехать, мостовые очищались постоянно.

Добравшись до спортивного комплекса за пределами Гленвуда, я услышал рев и визг толпы. Стоянка была забита, машины запрудили улицу. Я смог поставить машину на открытом месте рядом с большим дубом, в нескольких сотнях метров от ринга.

Я пропустил первый бой, но, судя по присутствующим там бродягам, я пропустил немного. За доллар я получил место у стены, так далеко, что с трудом мог разглядеть ринг сквозь табачный дым. Со стен капала вода, сиденьями служили лавки, покрытые каким-то тряпьем. Ну и развернули ребята бизнес!

Это была толпа простых людей, жаждущих развлечений и желающих заплатить за них. Я сел рядом с дверью, мои глаза привыкли к полутьме. Последние несколько рядов были относительно свободны, это давало возможность наблюдать за происходящим в проходах.

Из толпы раздался крик - один из парней на ринге был в нокауте. Через несколько минут его провели по проходу в раздевалку. Ринг заняли другие гладиаторы.

К концу четвертого боя все, кто должен был прийти, пришли. Два боксера, провальсировавшие шесть раундов, прошли мимо меня в холл за стеной в сопровождении своих импрессарио и секундантов. Я встал и присоединился к процессии, которая прошла в большую сырую комнату, по стенам которой стояли металлические ящики и деревянные скамейки. Все пропахло мазями и потом. Два тяжеловеса с забинтованными руками играли в карты на скамейке, отмечая счет плевками на полу.

Я подошел к одному из курящих сигары джентльменов в коричневом костюме в полоску и постучал по нему пальцем.

- Где Рейни?

Он передвинул сигару в другой угол рта и сказал:

- В конторе, наверное. Ты привел мальчика?

- Нет, - ответил я. - Мой парень валяется в постели с простудой.

- Плохо. Так деньгу не откуешь.

- Да уж…

Он вернул сигару на прежнее место, положив конец нашему разговору. Я пошел искать контору, в которой был Рейни. Я нашел ее в конце холла. Внутри был слышен приемник, настроенный на какой-то спортивный матч. В помещении была еще одна дверь; она распахнулась, и стали слышны голоса. Кто-то громко ругался, пока другой не велел ему заткнуться. Ругань прекратилась. Послышалось бормотанье, дверь хлопнула, потом я слышал только надрывающийся приемник.

Я простоял так минут пять, пока не услышал, что бой окончился. Приемник выключили. Я открыл дверь и вошел.

Рейни сидел за столом, подсчитывая доходы за вечер, укладывая банкноты в расползающиеся кучки и отмечая что-то в маленькой красной книжечке. Я взялся за ручку двери и почти бесшумно закрыл ее. Под ручкой был засов, и я закрыл дверь на засов.

Если бы Рейни не считал вслух, он бы услышал, как я вошел. Я подождал, когда он подсчитает до пяти тысяч, и сказал:

- Неплохой навар, а?

- Заткнись, - ответил Рейни, продолжая считать.

Я сказал:

- Рейни!

Его пальцы замерли над кучей пятерок, голова медленно повернулась, и он посмотрел на меня через плечо. Воротник пальто скрывал нижнюю часть лица Рейни, и я попытался представить его в заднем стекле уносящейся по Тридцать третьей улице машине. Он был не очень похож.

Рейни был из тех, кто вызывает неприязнь с первого взгляда. На его лице смешались ненависть, страх и грубость, сдобренные презрительной усмешкой. Его холодные, безжалостные глаза едва виднелись под тяжелыми веками.

Рейни был крутым парнем.

Я прислонился к двери, сигарета свисала у меня с губы, рука в кармане сжимала пистолет. Наверное, он не думал, что у меня там пистолет, - он оскалился и потянулся под стол.

Я постучал пистолетом о дверной косяк - даже через ткань было слышно, что стучат пистолетом. Взгляд Рейни несколько смягчился.

- Помнишь меня, Рейни?

Он не ответил.

Я решил рискнуть:

- Конечно, помнишь. Ты видел меня сегодня на Бродвее. Я стоял напротив витрины. Ты промазал.

Нижняя губа его оттопырилась и обнажила зубы. По-прежнему держа руку в кармане, я пошарил под столом и вытащил короткоствольный карабин тридцать второго калибра.

К Рейни наконец вернулся голос.

- Майк Хаммер, - сказал он. - Какой бес в тебя вселился?

Я присел на краешек стола и сбросил банкноты на пол.

- Догадайся.

Рейни посмотрел на деньги, потом на меня. И опять разъярился.

- Убирайся отсюда, пока тебя не вышвырнули, полицейская ищейка! - Он привстал.

Я взял карабин и с силой ударил его по щеке, так что кожа разъехалась. Он плюхнулся обратно в кресло (открытым ртом, пуская кровавые слюни. Я улыбнулся, хотя ничего смешного в этом не было.

- Рейни, ты забыл, что я не из тех, кто берет деньги. Ни от кого. Ты забыл, что я продолжаю заниматься своим делом только потому, что пережил парней, которые не хотели, чтобы я им занимался. Ты забыл, что у меня на мушке были ребята посерьезнее тебя и я нажимал на спусковой крючок.