Оковы безумия (СИ)

— Так, и что же касается нашей дружбы, Малфой? — спустя минуту молчания спросила Грейнджер, удобнее расположившись в кресле, но её колени затекли, поэтому пришлось вытянуть их из-под пледа и опустить на пол. Она достала палочку, проигнорировав едкое замечание Драко по поводу несправедливости жизни, и, поднявшись, превратила кресло в диван. — Надо было сделать это раньше.

Плюхнувшись обратно и вытянув ноги, Грейнджер блаженно закрыла глаза, но следом резко распахнула их и уставилась на часы.

— Мерлин, уже час ночи.

Драко едва не поперхнулся воздухом, надеясь, что она не встанет сейчас с этого чёртового дивана и не уйдёт прочь, и ему, в конце концов, не придётся ждать ещё несколько дней.

— Можешь остаться, — наплевательски-наигранным тоном процедил он. — В Поместье миллион комнат. Конечно, это всего на одну больше, чем в доме Уизли, — в него угодила небольшая мягкая подушка вместе с молниями из глаз Грейнджер.

— Мне нужно домой, — она поднялась на ноги, по привычке сложив плед по своей непревзойдённой схеме: раз, два, три. — Увидимся в среду.

— Как знаешь, — он пытался скрыть обиду за маской невозмутимости, но едва ли у него это вышло. Но Грейнджер, казалось, ничего не заметила, либо притворилась, что ничего не было.

Драко проследил, как её беспорядочные кудри подпрыгивали в такт движениям. Она слегка обернулась, прежде чем коснуться дверной ручки.

— Мы друзья, Драко, — проблеяла Грейнджер и мягко улыбнулась.

— Друзья не могут хотеть друг друга.

Он сказал это. Громко. Чётко. Без шансов на то, что это проскользнёт мимо неё. Ему казалось, что судьба это данность и всегда будет оставаться неизменной, закреплённой за человеком с его рождения, таким же неизменным, как земля под ногами или небо над головой. Но Драко осознал, что жизнь гораздо причудливее, чем он себе представлял.

Грейнджер внесла некоторые коррективы в его представление мира. Перечеркнув предрассудки и превратив их в пепел, который развеялся в памяти.

— Чт-что?

— Нужно было сделать это раньше.

Поцелуй оказался ярче огня, свирепее урагана и желаннее, чем ощущение палочки в руке. Их будто больше не было здесь. Они были где-то совершенно далеко, где-то вне общего безумия, словно кометы, за которыми никому никогда не удавалось угнаться. Руками Драко прижал к себе Грейнджер, и ему так хотелось, чтобы сорвавшийся стон с её губ не был плодом его больного, возбуждённого воображения. Желание заставляло его дрожать, а пелена на глазах становилась всё более и более непроницаемой.

Белый шум разрывал голову, лёгкие, желудок, пах.

Драко рывком дёрнул её больше на себя, хотя, казалось, расстояние между ними уже было сведено к недопустимому минимуму. Он сжал пальцами рёбра Грейнджер, отчего та легонько пискнула и выдохнула ему в рот, рассмеявшись. Проигнорировав это, Драко приказал своему языку вести себя настойчивее, аккуратно обвести ровный ряд зубов дочери дан-тис-тов, и скользнуть вдоль нёба.

Громко выдохнув, почти рыкнув, Драко отстранился от Грейнджер. Её зрачки были расширены, а дыхание сбито, словно она задерживала его и пыталась проплыть километр, не выныривая из-под воды. Это было сексуальное зрелище, мгновенно отправившее кровь к члену, который едва не лопнул от эрекции.

— Используй камин в следующий раз, — его хриплый голос казался слишком странным и незнакомым. Грейнджер лишь кивнула и понеслась прочь из Поместья, оставив Драко с ураганом вместо мыслей и животным инстинктом, пульсирующим чуть ниже живота.

Он ждал её в среду. Расположившись на диване и смотря на камин, Драко анализировал: не сошёл ли он с ума? Вдруг год, проведённый почти в полном одиночестве, оказал такое сильное воздействие на его и без того расшатанную психику, что… может быть, это всё было ненастоящим?

Грейнджер не могла появиться в его жизни. Не в качестве лекарства от одиночества, и уж точно не как предмет воздыхания. Вздор! Зазнайка Грейнджер, лучшая подружка святого Поттера и Короля-Уизли, добродетель для всех и вся — этот человек просто не мог стать кем-то для Драко. Кем-то, о ком тот будет думать, натыкаясь на ненароком оставленный шарф или свежеиспечённые маффины на кухне, которые каждый день делал Пики в ожидании лучезарной мисс Грейнджер.

Поцелуй с ней был необходим. Драко надеялся, что, когда это произойдёт, мысли перестанут так сильно терзать его голову. Но стало только хуже.

Пламя в камине впервые ярко вспыхнуло через восемь дней. Грейнджер шагнула вперёд, а рукав её вязаного свитера зацепился об ограждение. Она тихо выругалась под нос и внезапно замерла, перехватив взгляд Драко.

Очевидно, она анализировала его, рассматривала лицо и скользила взглядом по телу. Её ноздри раздувались, и она внезапно и громко чихнула от попавшего в нос пороха.

— Будь…

— Зачем ты это сделал? — без предисловий выпалила Грейнджер, вытерев нос рукой.

— Хотел проверить, насколько у тебя ровные зубы.

— И насколько же?

— Достаточно ровные. Дантисты хорошо постарались, — Драко хмурил брови, надеясь, что так ему удастся сохранить серьёзное выражение лица.