Оковы крови (СИ)

— Как же ты напугала меня! — начал он громко, но тут же поправил себя и продолжил чуть более спокойно: — Хорошо, что я подоспел вовремя. Что случилось? Я почувствовал что-то неладное, но когда я туда добрался, ты уже лежала в коридоре без сознания.

Ева и сама не была уверена. Она плохо помнила события прошлой ночи. Кажется она чистила горох, а потом… Да, она засомневалась в Лоуренсе и сразу же чуть не поплатилась за это своей жизнью. Ее и правда начала затягивать комната или ей это просто показалось? Может ли это быть вызвано недавними переживаниями? В любом случае, ей необходимо как можно скорее поговорить со своим господином и рассказать ему о своих чувствах к Винсенту.

— Господин, — хриплым голосом начала она, — я должна признаться…

Но этот и без того слабый голос был резко прерван самим же хозяином замка:

— Все хватит, ни слова больше. Это моя вина, что с тобой все это произошло. Не стоило оставлять тебя здесь. А теперь отдыхай и набирайся сил. Позже еще сможем с тобой поговорить.

Вампир покинул комнату, оставив девушку в полной растерянности. После этого случая Еву все чаще начали одолевать сомнения по поводу той странной комнаты: «Почему же она сама смогла остаться в живых, а не присоединилась к тем жертвам, которые остались навечно заточены внутри?»

Поэтому через несколько дней, когда ее силы смогли полностью восстановиться, она, хоть и от одной мысли об этом ее начинал пробирать колючий холод, направилась прямиком к той самой жуткой комнате. Однако, когда Ева подошла совсем близко к тому самому месту, она даже начала сомневаться в правильности своего первоначального решения. Двери на том месте просто не оказалось.

Память или воображение? Что именно сейчас так подло подшутило над ней. Она все еще не успела рассказать Лоуренсу, что случилось. И как он ей поверит, если совершенно нет никаких доказательств. А что если она просто ошиблась с направлением? Но как такое возможно, если она уже долгое время живет в этом замке и, казалось бы, должна уже запомнить расположение всех комнат.

На месте, где должна была быть та дверь, сейчас располагалась просто глухая стена. Тогда Ева, с нерадостными мыслями, осторожно положила свою руку поверх этой голой и гладкой стены. Ничего не случилось. Это оказалась обычная каменная стена, ничем не отличавшаяся от других холодных стен замка. Совсем уж было осмелев, девушка даже постучала по ней краешком своих костяшек. Но ничего не произошло — стена осталась прежней. «Странно, — заметила про себя девушка, — я точно помню, что это было именно здесь… Возможно теперь единственный человек, который мне сможет поверить — это Рей?..»

***

Тем временем, пользуясь тем, что Ева пока не может прислуживать хозяину замка, Рей решила, во что бы то ни стало сама сблизиться с Лоуренсом. Он же, в свою очередь тоже пытался понять, кем на самом деле была Рей и с какова ее настоящая цель прибытия в этот замок, поэтому вампир не стал препятствовать ей заниматься всеми обязанностями Евы. Кроме одной: пить ее кровь. Потому как, будучи очень древним и умудренным вампиром, он не желал вспугнуть этим свою жертву с самого начала.

Но Ева — другой случай. Она была обязана ему жизнью за спасение ее матери. И… он бы не хотел делиться ей с Винсентом или с кем бы то ни было еще. Возможно, она ему даже нравится. Но он и сам не был в этом уверен так как считал, что чувства присущи только людям, а не демонам как он. Ведь в прошлом его первая жена — мать Себастьяна, всегда говорила ему, что он бесчувственный. Тогда он еще не успел сковать ее волю кровавым ритуалом, поэтому ему пришлось убить ее. Он говорил себе, что он не виноват: если бы она не захотела уйти от него с его ребенком на руках, он бы не решился на такой отчаянный шаг…

В ту ночь дождь с шумом барабанил по стеклу. Лоуренс очень вовремя вернулся домой. Именно тогда, когда его жена с ребенком на руках собиралась покинуть его навсегда. Она уже успела собрать вещи, а также одеть себя и ребенка в непромокаемые плащи.

Увидев в дверном проеме, недоумевающее и уже начинающее сердиться, лицо мужа, женщину вмиг обдал холодный испуг. Это было похоже, как будто ее с ног до головы резко облили холодной водой. Прижав к себе покрепче ребенка, женщина решила ответить на молчаливый вопрос своего мужа. Ее голос заметно дрожал, а спину тут же прошиб холодный пот:

— Я устала и больше так не могу. Я ухожу от тебя.

— Но почему? Разве тебе было так плохо со мной? Разве я когда-нибудь обижал тебя?

— Я просто устала, Лоуренс. От этой гнетущей атмосферы, от твоей холодности… Пожалуйста, просто отпусти меня.

— Тогда почему ты взяла с собой Себастьяна?! Мой сын должен остаться со мной! — в отличие от жены, голос мужа оставался твердым и наполненным яростью.