Оковы призрачных вод (СИ)

— Дай ему время. Это пройдет. Он справится. А мне не в первый раз битым быть. — И снова заговорил с малышом: — Ничего не бойся, Ллевелис Дэ Данаан! Будь храбрым, помнишь? Я буду с тобой, сколько понадобится… — Он нервно прикусил губу. Слишком сильно прикусил. Эйтлинн почувствовала отголосок боли. — Ладно, да, вру: столько, сколько сумею. Не исключено, что однажды мне все же придется уйти. И это будет уже не в твоей власти, мой король. Но я очень постараюсь оставаться с вами как можно дольше. Потому что я не хочу бросать тебя одного. Договорились?

Мальчуган засопел и нехотя кивнул.

— Ну вот… А Этт ты отпустишь ненадолго? Чтобы она нам что-нибудь принесла погрызть?

Эйтлинн фыркнула:

— А куда ж он денется? Со мной его фокусы точно не пройдут!

Ллевелис надулся и снова кивнул. У Эйтлинн уже зла не хватало. Что он себе воображает?

— Иди, — напутствовал Киэнн. — Там наверняка можно набрать гору грибов, орехов, ягод. Грибы все съедобные, даже если выглядят как мухоморы, бери смело. В папоротниках еще есть большая плетеная корзина, прихвати, пригодится. А я пока поймаю рыбу — для этого и ходить никуда не надо, а Лу, наверное, даже будет интересно.

Эйтлинн вздохнула, вытащила из кустов чужую корзину и отправилась на «тихую охоту».

Лес и вправду, можно сказать, «выскочил» ей навстречу со своими дарами: хороводы грибов толкались под ногами, то тут, то там, похожие на небольшие Стоунхенджи (небольшие, но отнюдь не крохотные: боровики, лисички и те самые съедобные мухоморы, о которых успел заикнуться Киэнн, доставали Эйтлинн, по меньшей мере, до колена), орехи, точно отборный ярко-бежевый жемчуг, гнули ветви лещины в эльфийские луки, благоуханные яблоки сами валились в ладони…

Пока Эйтлинн дивилась щедрому изобилию Маг Мэлла, в двух шагах от нее медленно материализовалась фигурка полностью обнаженной златокудрой фейри с перламутровой кожей и длинным коровьим хвостом. Хульдра (не узнать хульдру Эйтлинн, конечно, не могла) почтительно раскланялась. В руках у нее также красовалась плетеная корзинка, чуть поменьше, но явно не пустая. Хвостатая троллиха неуверенно вертела ее в руках.

— В твоей власти, моя королева!

Эйтлинн определенно растерялась. Но пару секунд спустя все же догадалась, что это, вероятно, нечто вроде церемониального приветствия.

— Я не знаю, как на это надо отвечать, — честно призналась она.

Хульдра смутилась еще больше, опасливо поглядывая на Эйтлинн:

— Если ты принимаешь мое приветствие, то можешь сказать… ну… «нет моей власти над тобой сегодня», если нет…

Эйтлинн быстро повторила подсказанную фразу, не дожидаясь второй части. Надеюсь, я не пожалею об этом. Магмэллиан она больше не боялась, но знала, что ухо с ними лучше держать востро. Хвостатая тут же протянула ей затянутую густым бледно-зеленым кружевом и ароматно пахнущую свежей сдобой корзинку:

— Здесь сыр, сливки, пирог с малиной и черничная наливка.

Звучало, конечно, чертовски заманчиво. Особенно после пяти с чем-то месяцев на одной водичке — как хороша бы та ни была. И все же настораживало: с чего вдруг такая услужливость?

— И что я буду тебе за это должна? — медленно проговорила Эйтлинн.

Глаза хульдры округлились искренним недоумением:

— За еду? Как можно быть должным что-либо за еду? Это же просто еда!

Ой ли? Эйтлинн все еще превосходно помнила, как ее «от всей души» угощали форелью и рыбным супом. И что за этим последовало — тоже. Хвостатая потерянно переводила просительный взгляд с корзинки на Эйтлинн и снова обратно. Она боится меня. Любопытно, почему? Потому, что я — мать ее короля или потому, что я — фомор? Как мне следует поступить? За время, проведенное в библиотеке Стеклянной Башни, Эйтлинн немало расширила свои познания в истории, географии, языках и даже поэзии Маг Мэлла, но о здешнем этикете она все еще не знала почти ничего. Ей нестерпимо захотелось, чтобы Киэнн был здесь и мог, как всегда, подсказать.

Наконец Эйтлинн решилась:

— Разделишь с нами трапезу?

Хульдра испуганно кивнула. Кажется, она была не столько рада милостивому предложению, сколько боялась отказать. Но Эйтлинн была твердо намерена настоять на своем. Если понадобится.

Оба Дэ Данаана, старший и младший, плескались в реке, выбрасывая на берег огромных лососей, точно два зажравшихся медведя, пасущихся на нересте. Ллевелис счастливо хохотал. Рыба поблескивала мифриловой кольчугой на солнце и яростно молотила хвостом о землю. Однако при виде лесной гостьи Киэнн неожиданно замер.

— Сюнн?..

Тревожившая Эйтлинн и ранее мысль настойчиво застучала в подкорку мозга:

— Это та самая, Киэнн?

Он еще пару секунд сверлил пришелицу взглядом, но потом, как ни в чем не бывало, мотнул головой:

— Нет.

Ллевелис насупился, но Глейп-ниэр не тронул. Только не совсем отчетливо, но все же уверенно проговорил:

— Не-е-е плафта. Фланьё.

Киэнн шумно выдохнул:

— Да что ж тебе неймется, Лу?!

Эйтлинн захохотала.

— Нехорошо врать своему королю! — сквозь смешливые слезы, отчитала его она.

— Ему я не врал! — возмущенно бросил Киэнн. — Я врал тебе. Ну, по глупости, в его присутствии.

Он сердито обернулся к хульдре: