Оковы прошлого. Книга 2 (ЛП)

Она скромно кивает, так мило и так мягко.

- Конечно, ты помнишь. Ты слушаешь.

Ее большие карие глаза следят за моими действиями. Она восхищается моими словами, оценивает меня, считывая и определяя то, чего я хочу, чтобы дать мне это. Позже это станет хорошим подспорьем, когда ее владелец потребует что-нибудь от нее. Со временем она сможет предсказать его потребности. Предугадывать его желания.

И тогда это будет уже не так хорошо для меня, когда он закроет свой бизнес, как только она научится манипулировать им. Она может даже попытаться убить его однажды ночью, после того как убедит довериться ей. Пусть пока она будет свободна в передвижении. Пусть окажется в его постели.

- Это не такая уж и трудная задача: определять то, чего хотят люди. Что даст тебе доступ к их доверию, - я помогаю ей опуститься в воду. - Даже самый осторожный человек питает потребность к тому, чтобы стать известным. Это примитивная человеческая потребность - часть ид. Мы не рождаемся в этом мире одни, со своего появления на свет мы созданы, чтобы жаждать взаимодействия, и мы зависим от других, чтобы удовлетворить определенные потребности.

Я наливаю на ладонь шампунь, а затем успокаивающими движениями втираю его в ее растрепанные волосы. Сначала она напряжена, изо всех сил стараясь держать глаза открытыми. Она знает, что лучше не поддаваться утешениям, не терять бдительности. Но когда я массирую ей кожу головы, нежно намыливая шампунем волосы, она расслабляется. Ее глаза закрываются.

- Ты очень восприимчива к этому, - говорю я ей. - Ты будешь использовать свои инстинкты и ум, чтобы выжить. Даже преуспеешь в своем положении. Ты станешь фавориткой. А затем... - я кладу свои мыльные руки ей на плечи, - у тебя возникнет искушение захотеть большего.

Я толкаю ее под воду и удерживаю ее голову под водой. Ее руки и ноги бьются о воду, тело дергается и борется с моей хваткой.

Я поднимаю ее.

- Я не могу допустить, чтобы хоть одна умная шлюха запятнала мое имя и бизнес, - я снова погружаю ее в воду.

Я не просто предлагаю своим клиентам продукт, я предлагаю им превосходный продукт.

Сломленные и готовые к восстановлению по собственному усмотрению.

Когда она прекращает бороться, и ее хватка на моих запястьях ослабевает, большими пальцами я насильно открываю ей глаза. Она смотрит на меня сквозь воду, сквозь свой страх. Она никогда не забудет это чувство.

И когда я, наконец, вытаскиваю ее из воды, задыхающуюся от нехватки воздуха, ее слезы смешаны с водой, пропитывающей ее кожу, я хватаю ее за волосы и притягиваю к себе.

- Никогда не забывай, кто тебя создал. Ты никогда не будешь принадлежать ни одному из тех мужчин, - я нежно целую ее в губы, поглаживая свежее клеймо на ее бедре. - Ты моя. Навсегда.

Глава 12

Могила

Куинн

Как детектив, я полагаюсь на определенные навыки, чтобы раскрыть правду. Я настолько отточил свои инстинкты, что стал более восприимчивым ко лжи. И горжусь тем, что знаю, когда преступник лжет. Мне нравится заставлять их потеть, повышать градус напряжения, наблюдать, как рушится их защита.

С тех пор как дело о серийном убийце закрыли, я знал, что не все удобные детали, связанные с Саймоном Уитмором, были столь же четкими, как это было задокументировано. Вопреки своей природе я сделал осознанный выбор, чтобы игнорировать те раздражающие моменты, которые не совсем совпадали. Я отложил копание в прошлом, чтобы защитить того, кто мне дорог.

Это было самым трудным выбором в моей карьере.

Меня мучили бессонные ночи, когда мой мозг переваривал факты, пытаясь связать Саймона с Лайлом Коннелли. И все же в глубине души я знал, что Сэди была связующим звеном, даже если у меня не было доказательств. Она скрывала переменную, которая связывала их между собой.

Этой переменной был Прайс Вэллс.

Он был недостающим звеном.

Той ночью в больнице, когда я сидел рядом с Сэди, пока мы оба ждали, чтобы узнать о состоянии Эйвери, я мог бы спросить напрямую, и в тот момент Сэди сказала бы мне правду. Но если бы она это сделала, я был бы обязан воспользоваться своей клятвой перед законом и придать огласке ее действия.

Я смог продвинуться вперед, сказав себе, что я не преследовал его, потому что Сэди нуждалась в защите. Я хотел - и все еще хочу - верить, что она убила Коннелли в целях самообороны.

Мы все лжем себе. Это настоящая и сводящая с ума правда.

А я самый большой лжец из всех. Я верил, что нес это бремя ради нее. Это эгоистично, но я не хотел, чтобы на меня легла вся тяжесть этого выбора, чтобы я был тем, кто эксгумирует прошлое и столкнется с искалеченной правдой лицом к лицу: мой напарник - убийца.

Я так же виноват, как Сэди и Эйвери, за свое бездействие.

Я не могу вспомнить, кто первым сказал мне, что бездействие - это просто удобная форма предательства, но теперь это так же верно, как и всегда, и пришло время прекратить лгать.