Оковы прошлого

Альбан погасил ночник и удивился, какой глубокой вдруг показалась ему темнота. Небо, должно быть, сплошь затянуло тучами, не пропускающими лунного света, даже самого тоненького лучика. Лежа в чернильной тьме с открытыми глазами, Альбан представлял себе дом со всеми его комнатами. Под длинным скатом крыши приютились самый верхний, четвертый, этаж и чердак. Не так давно Альбан поднимался туда, чтобы проверить состояние остова, и вспомнил о матери и ее трагической смерти, но это воспоминание было мимолетным. «Забудьте об этом, мальчики», — повторяла Жо на тысячи ладов. Братья так и сделали, потому что это было самым легким решением. Антуан и Жо оплакивали смерть их родителей, сами они — нет.

Альбан закрыл глаза и попытался думать о чем-нибудь другом. Например, о кабине пилотов в «Боинге» или в «Аэробусе».. Интересно, какая она в легендарном А380[8], недавно вышедшем с заводов Тулузы? И что чувствует пилот, садясь за штурвал такого самолета?

«Господи, только не об этом!»

Что успокоит его разум, поможет заснуть? Альбан тихонько придвинулся к Валентине, обнял, не потревожив ее сон. Неужели он стал настолько уязвимым, что для того, чтобы успокоиться, ему нужно ощущать живое тепло лежащей рядом женщины? Куда подевались его любовь к независимости, упорное нежелание связывать себя сентиментальными чувствами, умение получать удовольствие от того, что спишь один, растянувшись поперек кровати? Перестав быть командиром экипажа, он превратился в робкого влюбленного?

«Нет, все не так. Я любил Валентину и до аварии. Любил по-настоящему. Думаю, с самого первого дня я знал, что полюблю ее».

— Безотчетным движением он прижал ее к себе еще сильней, и Валентина что-то пробормотала, не просыпаясь. Альбан ослабил объятия и сделал глубокий вдох. Будущее представлялось ему в виде вопросительного знака, а с сегодняшнего дня — и прошлое тоже. Если время безмятежности и покоя и придет, то не скоро. Хотя именно здесь, в недрах «Парохода», он надеялся найти убежище.

4

— Ну, пожалуйста, Жо, не будь злюкой! — настойчиво просил Давид.

— Не хочу!

—Даже ради меня?

— Ради тебя, говоришь… — вздохнула она.

Жо ласково взглянула на Давида и открыла-таки ящичек стола. В ее руках появилась колода карт — стертых, выцветших, с загнутыми уголками.

—Хочешь, я подарю тебе новую? — широко улыбаясь, предложил он. — И не одну, а десять, если это тебя порадует!

— Шутишь? Это мои любимые карты, они говорят со мной.

Перетасовав колоду, она раскинула ее перед Давидом веером, рубашками кверху.

— Выбери семь.

Он повиновался и одну за другой протянул Жозефине семь карт.

— Накрой эту и эту.

Склонив голову, Жо внимательно рассматривала комбинацию карт на столе.

— Еще одну сюда… Что ж, мой милый, карты не обещают тебе перемен. Ты ведь ищешь любовь, я права? Ждешь встречи? Мне очень жаль, но время еще не пришло.

— Какая несправедливость! Почему Альбану повстречалась замечательная девушка, а мне не везет?

Смеясь, он погрозил ей пальцем.

— Я догадываюсь о твоих проделках, Жо! Ты тратишь все свои флюиды на Альбана и ничего не оставляешь мне.

— Думаешь, все так просто, а, Давид? — хитро прищурив глаза, спросила пожилая дама. — В далеком прошлом, скажи ты такое вслух, меня бы арестовали за колдовство и сожгли на городской площади!

— Разложи еще раз. Еще только один раз!

— Нет. Карты сказали, что думают, и не станут говорить снова. Твой вопрос мы зададим им через месяц. В любом случае на твоем небе нет туч, считай, что тебе повезло. Погоди-ка… Это уже интересно… Накрой вот эту десятку бубен! Ага! На днях должно решиться какое-то важное дело, верно?

— Назревает крупная сделка, но обстоятельства складываются не в мою пользу.

— Не беспокойся, все выйдет по-твоему.

— Гениально! Жо, я тебя обожаю.

Кто-то тихо постучал, и они оба подпрыгнули от неожиданности. Вошел Альбан. Он снял мокрый плащ и пристроился у стола.

— Ты гадаешь Давиду? — в голосе Альбана послышалась досада. — А когда я тебя прошу, ты всегда отказываешься!

— Родственникам не могу, — торжественно ответствовала Жозефина. — Я ничего не вижу, если дело касается вас.

— Скажи лучше, что ты не хочешь ничего видеть!

— Если такой ответ тебе больше по душе, пусть будет так.

Быстрым движением она собрала карты и, скрестив руки, улыбнулась Альбану.

— Не дуйся на меня. Предсказание будущего — это забава, игра.

—Хотя твои предсказания всегда сбываются, — вмешался в разговор Давид.

— Это совпадение.

— Ты слишком скромна, Жо. Гадай ты на картах за деньги, давно бы уже разбогатела!

—Хочешь пристроить меня на какую-нибудь ярмарку, а, Давид?

Они засмеялись, но Альбан даже не улыбнулся. Его лучший друг и бабушка всегда прекрасно ладили, и ему это нравилось, но сейчас он почему-то почувствовал себя третьим лишним.

— Если я что-то… — начал было он ворчливым тоном, но Жо его перебила:

— Лучше сядь и не говори глупостей. Ну как прошли выходные?

— Сама все увидишь за ужином. Софи и Валентина все никак не могут поладить.

— Чему удивляться? Тут и карты не нужны.

— Это пройдет?

— Гадать на кофейной гуще я не умею, — ответила Жо.