Окрайя

- А вот об этом, к сожалению, - с тяжелым вздохом сказал Хальдер, - я должен молчать. Ведь я поклялся - там, возле Источника. Конечно, я потом об этом сильно сожалел. О многом передумал. И много чего понял. Много! И потому я, очутившись здесь... Да, сын мой, вот как было дело: попав сюда, на первом же пиру, я не вскочил, как все остальные, а остался сидеть. А ведь мне тогда так же, как и сегодня тебе, очень хотелось поскорее встать, обнажить меч - и броситься, сражаться без оглядки, когда нет никакого страха быть убитым! А этот страх - там, в моей прежней жизни, - он есть у всех, даже у самых храбрых! А здесь, казалось бы, меня ничего не должно было удерживать. Но я не встал - сидел. Ибо еще раз говорю, я был уже не тот после того, как побывал возле Источника! И я сидел, не шевелясь, и убеждал себя: жди, Хальдер, жди, пусть прежде Винн придет, пусть Винн придет, ибо какой же это Пир Бессмертия, когда на нем нет Винна?! И я сидел и ждал. И вот они уже все полегли, как и сейчас лежат - только тогда это были другие, - и тихо было в горнице, а я сидел и ждал, и, как сейчас... Ты слышишь, Айгаслав?

- Н-нет!

- А сейчас? Сейчас ты все узнаешь, Айгаслав! И ты тогда поймешь...

Я вновь прислушался. И мне почудились шаги. И были те шаги довольно странные - короткие, тяжелые. И это шел не человек, а зверь - на четырех ногах... Нет, на копытах. Все ближе, тяжелей шаги. И вот уже трясется стол и мечутся огни в светильниках - и гаснут, гаснут, гаснут! И мы уже в кромешной тьме! Хальдер шепнул:

- Сиди!

Да разве бы я встал? Дышал - и то с большим трудом! А этот - я его не видел - ввалился к нам в Чертог и, топоча, накинулся на распростертых воинов и принялся их пожирать!

- Кто это? - в страхе спросил я.

- Н-не знаю, - тихо отозвался Хальдер. Потом спросил: - Ну как, теперь ты убедился в том, что я не лгал? Ведь если б я хотел, чтобы и ты был мертв...

И замолчал. Скамьи тряслись. Я слышал хруст и чавканье. Так, значит, если бы я тогда, как и все остальные, вскочил и бросился сражаться, то сейчас бы меня, как и их...

- Не бойся, - прошептал мне Хальдер. - На нас нет крови, нас он не учует. Но если хочешь, можем отойти и спрятаться...

- А после что?

- А после он уйдет. А утром снова распахнутся двери и явятся другие воины - и снова будет пир, а после снова будет сеча, а после снова Зверь придет и всех пожрет.

- А после?

- Я не знаю. Но мне-то что? Я уже мертв... Отдай мне ножны, Айга!

Я не шелохнулся. Он сказал громче:

- Отдай! Слышишь меня?! Он, может, только этого и ждет! И ты тогда еще спасешься. А я? Что я?! Я уже мертв! Отдай!

Но я не отзывался. Сидел, смотрел во тьму - и ничего не видел. Зато все громче раздавался хруст. И громче чавканье. Зверь приближался к нам. И приближался. Приближался! Вот он каков, этот Чертог! Вот каково оно, заветное бессмертие! И вот он, Зверь, каков - он поедает только лучших! Ведь только лучшие, храбрейшие могут попасть сюда...

И сами же себя убить, надеясь на бессмертие! А он...

- Хальдер, - громко спросил я, - это Винн?

Винн! Слово было сказано! Зверь перестал жевать. В Чертоге стало тихо...

А после Зверь шумно принюхался, шагнул ко мне. Потом еще. Потом еще...

А мне - не знаю, отчего - стало смешно! Я громко рассмеялся. Зверь злобно зарычал. А Хальдер закричал:

- Ножны! Сын мой! Отдай мне ножны!

- Да! - сказал я. - И впрямь, зачем мне теперь ножны? Держи, отец!

И, обнаживши меч, я отдал ему ножны, а сам шагнул вперед и изготовился. Зверь перестал рычать. Хальдер сказал:

- Будь осторожнее.

А я ему в ответ:

- Это с каких же пор...

Но не договорил!

- Хей! - крикнул Хальдер. - Хей!

И первым кинулся на Зверя - и ударил! А следом за ним я! А после снова он! А после снова я! Зверь заревел! И...

Как тут все расскажешь?! Было темно, я ничего не видел. Бил наугад, рубил, что было сил - но Зверя меч не брал. И Зверь на нас кидался и ревел! Ну да и мы на месте не стояли. Удар - и отскочил, удар - и отскочил, удар и побежал. А следом - Зверь! Тьма! Грохот! Топот! Рев! Великий Хрт, я не робел! Я бил! Рубил! Колол! А Зверь меня пинал! Бодал! Топтал! Хальдер кричал:

- Держись, сын мой!

О, Хальдер! То великий воин! Когда я падал, он стоял - и прикрывал меня. И меч его был лют! И бил он так, что Зверь порою отступал, выл и стонал... И снова наступал! А мы - уже вдвоем - рубили и рубили и рубили Зверя!

- Винн! - кричал я.

- Винн! - кричал Хальдер.

- Смерть! - кричал я.

- Смерть! - кричал Хальдер.

- Смерть!

- Смерть! - и...

Хальдер вдруг упал. И едва слышно застонал. А Зверь затих. Молчал! Было по-прежнему темно, я ничего не видел. Тогда я опустился на колени, провел рукой...

Вот он, лежащий Хальдер - весь в крови. Я обхватил его, попробовал поднять...

Но он был так тяжел, что вам и не представить! И я спросил:

- Да что это с тобой?

А он сказал:

- Не знаю. Оставь меня.

- Нет, - сказал я. - Зачем? Однажды я тебя уже оставил - и довольно.

И вновь попробовал его поднять, и вновь не получилось. Зверь засопел, принюхался. И подступил к нам на шаг. Хальдер сказал:

- Беги. Вон, видишь, свет? Еще успеешь, сын!