Окраина. «Штрафники»

«Транслятор» действительно был. То ли семилетний, то ли десятилетний придурковатый мальчишка. Приблудился он к усадьбе около двух лет назад. Кормили из милости, соображал малец туговато, но был на диво грамотен, даже писать умел. Охлобыстина, естественно, в первые дни на него внимания не обращала, до тех пор пока он не осмелился спросить, не знает ли барыня, как ему, Фильке, в свой город вернуться, к мамке. Туда, где машины. Барыня ведь сама оттуда. Охлобыстина была потрясена. По ее словам, первым ее побуждением было вернуть мальчика домой. Сама Нина Ниловна испытывала совершеннейшее удовлетворение мгновенным изменением собственной судьбы. В общем, на эксперимент она пошла исключительно ради ребенка, и если попутно завершила кое-какие собственные дела, то совершенно не собираясь причинять кому-то зло. Некоторые вольности, которые допустила сгоряча, конечно, прискорбны… К сожалению, мальчик был очень удивлен, попав в Москву. Очевидно, родом он был из иных мест. Охлобыстина пыталась его расспросить, но ребенок шел на контакт неохотно. Что вы хотите, умственно отсталый. Что-то такое ловкое и неуловимое он делать умеет, это правда, но надеяться на мальчика невозможно. При последнем возвращении привел барыню в реку. Воды по колено, все вымокло…

— Скажите-ка, барыня, а где сейчас этот хлопчик? — поинтересовался Андрей.

Окончательно стемнело. Лошади хрупали ветками, возле лошадей о чем-то тихо переговаривались Мариэтта и кучер. Генка с автоматом на коленях сидел на плетеном коробе. В роще раздавались соловьиные трели. Охлобыстина пристроилась на плаще рядом с барином, с трогательной заботливостью сжимала сухонькую ладонь Белобородова. Свободной рукой старик держался за жилет, в том месте, где предполагалось наличие сердца. Или души. С барином Андрей разговаривать не собирался. Хватало и мученических, ненавидящих взглядов обедневшего дворянина.

— Мальчик в чулане, — призналась Нина Ниловна. — Я приказала не отпускать. Ребенок не в себе, мало ли что случится.

— Понятно. Придется задать ему пару вопросов. Кстати, захватим нашего коллегу. Как он? Не скучает? Небось парным молоком отпаиваете?

Охлобыстина заметно сжалась:

— Знаете, вашего, э-э, Алексея Валентиновича в усадьбе нет. Он еще днем уехал и… Он очень торопился.

— Нина Ниловна, — укоризненно сказал Андрей. — Я же с вами как с человеком беседую. Что вы опять финтить взялись? Мы должны загостившегося коллегу забрать или нет? У нас отчетность.

— Ну нет его. Понимаете? Я русским языком повторяю…

— Капчага, подойди.

— Не нужно! — из глаз Охлобыстиной вновь хлынули злые слезы. — Нет вашего дружка. В конце концов, он сам виноват. Незачем было настаивать. Он был идиот, понимаете.

— Секунду, на чем он настаивал?

— На дворянстве! — завопила Охлобыстина. — Он, видите ли, потомственный дворянин. Здесь такими вещами не шутят. Уперся, как осел. Его предки, видите ли, еще во времена Ивана Грозного на медведей и Казань хаживали.

— Ну и? Что-то не улавливаю.

— Ну и пошел он на медведя, — не без некоторого торжества объяснила Охлобыстина. — В поместье есть яма с медведем…

— Вы его туда спихнули, что ли? — растерялся Андрей.

— Я буду его спихивать?! Я?! Или Иван Порфирьевич?! — возмутилась Нина Ниловна.

— То есть вы только приказали его туда бросить?

— У нас порядок азбучный. За свои речи ответ держать нужно, — проскрипел старик. — Нет в нашем отечестве никаких Беркут-Томовых и не было. Уж мне-то не знать?

— Да вы просто Нерон доморощенный, — обалдело пробормотал Андрей.

— Начальник! — Генка стоял на ногах.

Со стороны усадьбы слышались голоса, за березами мелькали огни факелов.

— Тьфу! — Андрей выпрямился над пленниками. — Давай, дрессировщик, крикни, чтобы по избам отправлялись. Иначе всю дворню здесь положим.

— На все воля божья, — проскрипел старик и вдруг зычно возопил: — Сюда, ребятушки! Выручай барина! Озолочу!

На дороге ответно завопили. Скорее испуганно.

— Генка!

Иванов уже растворился в темноте. Андрей хотел позвать Мариэтту — пора было переходить к решительным действиям, но тут девчонка сама заорала:

— Сергеич!

Уловив движение у своих колен, Андрей инстинктивно махнул тесаком. Сталь у «экспедиционного» действительно была недурна. Коротко хрустнуло. Белобородов, так и не успевший выдернуть из-под сюртука револьвер, изумленно дернулся, поднес к лицу культю. Тут брызнула кровь. Старикан застонал, Охлобыстина отшатнулась, машинально отирая забрызганную щеку. Отрубленная кисть на земле еще цеплялась за револьверную рукоять…

В темноте раздалась автоматная очередь. Генка завопил:

— Двигай отсюда, зипунное ополчение!

Грохнул взрывпакет, но еще раньше глухо затопали ноги удирающей спасательной экспедиции.

Белобородов мычал и сучил ногами. Хлюпала кровь.

— Жгут ниже локтя наложи, — машинально посоветовал Андрей.

Охлобыстина бестолково хватала покровителя за плечо.

— Да пусть подыхает, — сказала Мариэтта.

Андрей глянул, и ему самому стало нехорошо: девчонка держала за ствол потертый револьвер и пыталась стряхнуть с рукоятки бледную старческую кисть.

Андрей отвернулся, срезал с упряжи ремень, кинул Охлобыстиной: