Окраина. «Штрафники»

— Обыкновенные планы, — прохрипела Мариэтта. — Разбогатеть. Загородный дом на Рублевке. Еще один — на Багамах. Пластическую операцию хочу. Кабриолет белый хочу. Представляете — еду я такая, вся прикинутая, длинный розовый шарф за машиной вьется. Рядом со мной йоркширский терьерчик в жилетике со стразами. А в клубе меня бойфренд ждет с букетом лиловых орхидей. Нет, двое бойфрендов. Потому что я…

— Нет, такое я слушать не могу! — Таисия со скрежетом отодвинула стул. — Простите, Андрей Сергеевич, как я понимаю, совещание окончено? Бесстыдный бред никто из нас выслушивать не обязан.

— Действительно, по делу вроде бы закончили? — Алексей Валентинович вопросительно глянул на старшего по званию и приподнялся.

— Да, совещание окончено, — сказал Андрей. — Отдыхайте, после обеда занятия по техническому оснащению.

— Техника — это самое мое, — Генка поднялся. — Могу быть свободным, Сергеич?

— Иди. С батареями мне попозже поможешь.

Генка доброжелательно кивнул девице:

— Жаль, дослушать не дали. С шарфом было красиво.

Парень вышел, и Мариэтта подняла жутко мохнатые ресницы. Глаза у нее были сухие, злые и нездорово блестящие. Должно быть, температура у девки.

— Ну? Мне выметаться с вещами?

— Еще чего, — пробурчал Андрей. — Будешь служить. А пока в себя приходи. С шарфом и собачкой, кстати, так себе вышло. В фильме куда искренней звучало.

— Ну, абздольц. Откуда я знала, что вы такой киноман? — прохрипела Мариэтта. — То старье и не помнит никто. Хотя фильм забавный.

— Да, ничего себе был фильм. У себя в комнате порядок наведи. У тебя могут быть неприятности, да и у меня.

— Не пугайте, — Мариэтта вышла, явно не без умысла придержав в дверях куцый подол юбчонки.

Андрею очень хотелось запустить в окно тяжелым справочником за славный 1981 год. Невозможно! Что с этим… коллективом делать? Детский сад пополам с приютом престарелых правонарушителей.

Вместе с Генкой подзарядили все аккумуляторы к «тоонкам». Парень рассказывал о больнице, о том, как странно чувствовать себя с прозрачно-пустой башкой. Андрей утешал: главное, руки дело помнят, а голова попозже себя проявит. Генка согласился, оставшиеся от забытой жизни навыки его радовали, только по вечерам было тоскливо.

— Связь мы подготовили. — Андрей вернул рации в пластиковые гнезда стойки. — Позже проведем практические занятия. Ген, ты не хочешь прогуляться? Тут на углу продуктовый, чуть дальше аптека.

— А мне можно выходить? — неуверенно спросил парень.

— Тебе точно можно. Собственно, всем можно. Только желательно побыстрее возвращаться. Значит, купишь молока, соды и меда баночку. В аптеке чего-нибудь от ангины.

— У, так у лохматой горло болит? А я сразу не допер. Думаю, чего она хрипит, как дизель-доходяга? Я счас мигом сгоняю.

— Отнеси ей сразу. Пусть лечится. Нам больные не нужны. Вот деньги возьми.

— Это еще зачем? — Генка даже обиделся. — У меня есть.

Генка вернулся через полчаса. Андрей слышал, как он прошел по коридору, поскребся в радиоузел. Буквально через минуту по линолеуму застучали другие шаги. В кабинет влетела Мариэтта, уже без бантиков, зато злее бабы-яги:

— Это еще что за чмута, гражданин начальник?! Мне до губы такая забота. Не нуждаюсь.

— Не рычи. Ничего страшного. Попьешь молоко с таблетками, сама в магазин сходишь, соку нам купишь.

— Знаю я ваш сок с молоком. Не аскай, дяденька начальник. Отсасывать не буду. Ненавижу такие штучки.

Андрей поднялся из кресла, с трудом удержался, чтобы не сгрести дурищу за кружевное жабо:

— Заглохни, сопля. Тоже вафлерша нашлась. Буду я в твою зубастую пасть совать, как же. Мне еще гнойных миндалин на конце не хватало. Вали отсюда, и без вызова больше не вваливайся. Здесь штаб. И чтобы завтра нормальным голосом говорила.

Отшатнувшаяся Мариэтта распахнула рот, но тут вмешался сунувшийся в кабинет Генка:

— Маня, ты в своем уме? Это мы тебя за молоко с эвкалиптовыми леденцами снимаем? Не смеши, уж на бутылку молдавского вермута можешь свободно рассчитывать. И вообще, с начальством так не разговаривают. В ухо мигом схлопочешь. Хватай молоко и «колеса» да лечись. Потом орать будешь.

Мариэтта выхватила у парня пакет с лечебными средствами и вылетела, сверкнув травянистыми подвязками.

Генка ухмыльнулся:

— Вот у нас развлечение, а, Сергеич?

* * *

Разбудили Андрея часа в два ночи. «Целлулоидные» сидели у письменного стола и вполголоса, но не особо церемонясь, обсуждали новых жильцов.

— Забавно, забавно. И кто их, таких лопушистых, разыскал-то? — бормотал господин Горгон.

— Ты что-то не то читаешь, — сказала Хеш-Ке, восседающая на столе скрестив ноги. — Какая из этой курицы убийца? Кошка драная, крашеная.

— Не убийца она, — не выпуская из зубов сигару, поправил комиссар. — Исключительно покушалась. Возможно, грозила придушить или пробить сковородой череп. Здесь не указано. Можешь сама прочесть.

— Шутить вздумал?! — мокасин мигом выбил скоросшиватель из мужских рук. — Осел образованный.