Окраина. «Штрафники»

— Спокойно, спокойно! — пытался орать Андрей, но сквозь визг прорваться было невозможно. Пришлось сбросить с плеча рюкзак, шагнуть к подпрыгивающей на месте женщине. Тряхнул за плечо — вырвалась, — крупнозубый рот распахнут, визг режет единственной, терзающей мозг, нотой. Андрей ударил раз, и сразу второй — аж тыльная сторона ладони заныла. Таисия пощечины не осознала, просто нижняя челюсть дернулась вбок и визг оборвался. Тишина была истинным блаженством. Андрей, морщась, глянул в отсутствующие глаза женщины. Она медленно подняла руку, принялась трогать щеку, по которой расплывалось алое пятно. Андрей глянул на оттопырившего губу растратчика, на Мариэтту…

— Я в норме, — поспешно сказала девчонка и попятилась.

— Ни хрена себе, — промямлил Генка, вертя головой.

— Ни хрена, ни березки, — буркнул Андрей. — Пустыня как пустыня. Таисия Викторовна, вы в себя пришли?

— А? Что я? — женщина, держась за щеку, оглядывалась. — Мы в аду, да? Как же это? Я хочу домой, в Москву. Я еще не все в своей жизни сделала…

— Спокойнее. — Андрей покрутил шеей: воротник куртки начал немилосердно тереть кожу — солнце пекло изрядно. — Мы работаем. Где ваш рюкзак, Таисия Викторовна?

— Так я его у стены… — Из слегка близоруких глаз отравительницы хлынули слезы, и женщина, сломавшись в коленях, опустилась на песок.

Андрей не выдержал, отвернулся. Пристрелить ее, что ли? Дура старая.

Вокруг простирался бесконечный песок. Над ним, посреди бледно-голубого небосвода, зависло ослепительно-белое солнце. И больше, как метко выразился младший сотрудник Отделения «КП-29», — ни хрена.

— Вон они, следы-то, — зоркий Генка тыкал пальцем в цепочку бесформенных отпечатков, уводящих в едва заметную низину.

— Это не его следы, — поспешно заявил Алексей Валентинович, уже успевший снять свою шикарную кожанку и жаркую кепку. — Я имею в виду не пропавшего Попова. Здесь шаг широкий и вообще…

— Отлично, следопыт у нас уже есть. — Андрей освобождал карманы своей куртки от ненужных мелочей. — Значит, поведете всех, Алексей Валентинович. Идем без спешки, но не задерживаясь. Верхнюю одежду и инструмент оставляем здесь. Полагаю, отличное место для базового лагеря. Да, Генка, саперную лопатку и носилки не бросаем.

Таисия, очевидно узрев какую-то связь между саперной лопаткой и обреченным положением группы, разрыдалась еще горестнее.

— Андрей Сергеевич, мне кажется, мы действуем неблагоразумно и авантюрно, — сказал багровый Алексей Валентинович. — Мы совершенно не готовы к поискам в таких… сложных условиях. Лучше вернуться, поменять одежду и снаряжение, оповестить начальство. Мне кажется…

— Креститесь, если вам кажется. — Андрей скатал куртку и подсунул ее под мешок с излишками амуниции. — Последний раз повторяю: мы работаем. Начальство в курсе. Две минуты на подгонку одежды и снаряжения, и вперед. До упора. Имеющие иную точку зрения будут оставлены на месте и объявлены дезертирами. Последствия вам известны.

Таисия то ли слышала, то ли нет — рыдала навзрыд. Алексей Валентинович набычился, но молчал. Генка, не обращая внимания на ерунду, пытался высмотреть, что там дальше, в низине. Мариэтта тоже молчала, глаза у нее стали не раскосыми, а скорее круглыми от изумления. Косметика вокруг глаз уже поплыла.

В низине ничего нового не обнаружилось. Собственно, и низиной это место не выглядело — так, едва заметный перепад уровня песка. Цепочка следов, ровных и отчетливых, уводила дальше.

Песок был плотным, шагалось вполне прилично. Андрей на ходу возился с упрямой лямкой рюкзака. Впереди раскачивалась крупная фигура Алексея Валентиновича. Маячил красный затылок с двумя толстыми складками, седеющую голову украшал повязанный куполом носовой платок, — кепку, отороченную нерпичьим мехом, господин Беркут-Томов рискнул оставить вместе с остальной теплой одеждой. За Андреем тащились женщины: всхлипывающая Таисия налегке, Мариэтта с рюкзаком и половинкой складных носилок. Девица пока в панику не впадала, что было весьма удивительно. Завершал процессию Генка, непрерывно вертящий башкой, дабы не упустить что-то новенькое в безлюдных песках.

Время начала перехода — 0.48. Часы у Андрея были проверенные — корейский «Меридиан» в спортивно-туристическом исполнении. Сейчас 1.23. Здесь, похоже, полдень. Не сказать, что температура как в печке — всего градусов 35–36, но хочется подохнуть немедленно. Ни малейшего движения воздуха, прямые солнечные лучи, желтый слепящий песок под ногами. И струи пота, бесконечно катящиеся по спине и щекам. Жуть. Хорошо, что видавшее виды кепи темечко прикрывает. В чем смысл марша, а, командир? Догнать Попова? Шансов почти ноль. У парня шестьдесят часов форы, а с этой инвалидной командой уже к вечеру околеешь. Впрочем, и в одиночестве или с Генкой здесь далеко не уйдешь. Воистину только сумасшедший студиозус додумался сюда сунуться. Не мог в умеренный дачный климат провалиться? Или в тот же гарем. Там и поживописнее, и фонтанчики прохладные.

1.45.

— Привал. Десять минут на отдых. Много не пить. До вечера еще далеко.