Читаем Окровавленная красота (ЛП) полностью

Окровавленная красота (ЛП)

— Можно сказать «да», но есть различия.

— Включая твой гардероб.

Он вздохнул.

— Тебе не нравятся мои костюмы?

Я рассмеялась, отчасти потому, что мы обсуждали его одежду, в то время как я подозревала его в совершении убийства, и потому, что он выглядел совершенно озадаченным, когда я ставила под сомнение его выбор одежды.

— Нет, не то чтобы они мне не нравились. Думаю, мне просто было интересно.

— Я хочу, чтобы ко мне относились серьезно, и… — он сделал паузу, взвешивая, насколько сильно ему хочется признаться в том, что он собирался сказать, — я настолько давно их ношу, что уже и не помню, нравится ли мне что-то еще.

Мне сразу вспомнился проведенный день в лесу и наше свидание в кафе, когда я пробормотала:

— Джинсы и черная рубашка поло.

Он удивленно посмотрел на меня.

— Можно я тебя поцелую?

Его вопрос причинял мне боль, слово «нет» грозило вырваться из моего рта, и поэтому я просто покачала головой.

И в его глазах я увидела ту же боль, что мгновение назад охватила меня, сменив зарождающуюся надежду на уныние. Затем Томас встал, поправляя рукава пиджака, посмотрев на карманные часы.

— Он мертв, не так ли?

— Да, — ответил Том, стоя ко мне спиной.

Он уже взялся за дверную ручку, когда я задала еще один вопрос:

— Кем он был?

— Кто-то, кого прислал твой драгоценный федерал, чтобы забрать у меня кое-что ценное.

Я так резко втянула воздух, что он пригвоздил меня последним взглядом через плечо.

— Это было убить или рискнуть всем, Голубка. На карту поставлено слишком многое, чтобы позволить тому, что я чувствую к тебе, повлиять на мое здравомыслие.

— Девочка, ты испытываешь пределы чувств этого мужчины.

Я оторвала взгляд от корешка книги в мягкой обложке, находясь в библиотеке.

— Я уверена, с ним все в порядке.

От недоверчивого смеха Мурри и моей собственной лжи я съежилась.

Я задвинула книгу обратно на полку и взяла другую.

— Он послал тебя присмотреть за мной?

Он усмехнулся.

— Нет, он скорее сам будет преследовать тебя, чем позволит выставить себя дураком, спрашивая, в чем заключаются твои чувства.

Я улыбнулась, открывая книгу в мягкой обложке и перелистывая потрепанные временем страницы.

— Так где же они лежат?

Я захлопнула книгу, положив ее в небольшую стопку, которую собрала на приставном столике.

— Я бы предпочла не говорить об этом. — Я подняла на него взгляд, улыбнувшись одними губами. — Без обид.

Мурри приподнял плечо, затем оттолкнулся от полки, к которой ранее прислонился.

— Нет проблем, но скажи мне вот что: ты его боишься?

— Нет, — сразу ответила я.

— Испытываешь к нему отвращение? — Приподнял бровь.

На этот вопрос я не смогла ответить так же быстро и глубоко вздохнула, усаживаясь в кресло рядом с отложенной стопкой книг.

— Дело не в этом. Я имею в виду, я знала, кто он, и считала, что уже свыклась с этим…

Поняв меня, Мурри смягчил голос:

— Значит, это произошло.

— Да.

Он что-то пробормотал, быстро оглядывая зал позади себя. И когда он снова посмотрел на меня, то, понизив голос, сказал:

— Лу-Лу… она создала трещины в его броне. Но ты? Ты ворвалась и разрушила все до единого. — Он наклонил голову. — Я не знаю, как, но ты изменила его.

Следующие слова были произнесены на одном дыхании:

— Я тоже не знаю.

Из-за напряжения, витающего в воздухе, мое сердцебиение казалось пугающе громким.

— Думаю, что нет никакого способа. — Его взгляд метнулся к приставному столику, затем снова на меня. — Есть только ты.

С этими словами он оставил меня переваривать его слова, и я проследила за его взглядом, направленным на приставной столик.

Туда, где лежал тот небольшой коричневый дневник.

Казалось все вокруг предостерегало меня не трогать его, но мимолетный взгляд Мурри и тот факт, что он был оставлен на столике у всех на виду… Я не сдержалась.

Я обхватила пальцами гладкую кожу и открыла его.

Когда ты будешь задыхаться —

Дышать я буду за тебя.

Когда не сможешь удержаться,

Я обниму, себя губя.

Я буду ждать того момента,

Когда воспламенишься ты.

И как кусочек элемента

Восполнишь свет из темноты.

Не думай, что, достичь исхода —

Придет истории конец.

Оно берет начало рода,