Окровавленные руки (ЛП)

— Да, Тео, — захныкала я, и в тот момент это не могло быть ложью. Я сжалась вокруг него, моему телу нравилось доминирование в его голосе и то, как он сжимал меня.

Она была предательницей, когда дело касалось Маттео.

Так же, как мое сердце.

— Твой рот принадлежит мне. Ты никогда больше не позволишь другому мужчине коснуться тебя своими губами. Поняла? — выкрикнул он приказ, двигая бедрами так, что с каждым толчком он тянул это место внутри меня.

— Да, Тео, — всхлипнула я. Мое тело напряглось, мой оргазм обрушился на меня. Он никогда не останавливался, даже не останавливался, просто пробивался через мой оргазм, наказывая толчок за толчком.

— Эта задница моя, — прошептал он, и одна его рука оставила мое бедро, чтобы прижать большой палец к той части меня, к которой никто никогда не прикасался. Я захныкала, извиваясь от его хватки.

— Скоро я заявлю права на это, Ангел. Все ты принадлежишь мне. Я был первым мужчиной, который взял твой рот, первым мужчиной, который взял эту сладкую маленькую киску, и я буду первым мужчиной, который потребует твою задницу тоже.

Он замедлил шаг, и я оглянулась, чтобы посмотреть, как он смотрит на то, как грязно он прикасался ко мне, требовал меня, пока трахал меня своим чудовищным членом.

— Дерьмо, — простонала я, не желая показывать, что странное, иностранное давление на меня было приятным. Там было темно, запретно, что-то, что мне никогда не нравилось.

Но я сделала.

— Хочешь узнать маленький секрет?

— Хм? — Я напевала, усталость сковывала мои икры из-за угла и пяток.

— Я тоже буду последним, кто возьмет все эти вещи, — простонал он, находя во мне собственную кульминацию. Его рука ударилась о крышу машины, поддерживая его вес, когда он потерял контроль на тот единственный момент, когда Маттео когда-либо отпустил. Единственный редкий момент уязвимости, который он показал, только когда пришел. Я не могла видеть его лица, но все равно чувствовал его.

Закончив, он помог мне вернуть мои стринги на место и расправить платье. Потом мы пошли домой.

Двадцать первая

Айвори

Когда я села в машину со Шрамом, я думала, что мы просто едем домой после того, как позволили Сейди поработать со мной в спортзале два часа. Ей не терпелось надрать мне задницу после сцены с Дюком, и я не могла ее особо винить.

Я тоже хотела надрать себе задницу.

Что со мной было не так? Я не могла почувствовать химию с моим, по общему признанию, красивым лучшим другом, который, как я знала, сделает все возможное, чтобы мне не было больно?

Итак, когда Шрам свернул не туда и выехал на шоссе, я выругалась и повернулась, чтобы посмотреть на него. Он пытался убедить меня сесть на заднее сиденье внедорожника больше раз, чем я могу сосчитать, но я никогда не хотела чувствовать, что меня везут. Это заставляло меня чувствовать себя любовницей богатого человека, что было недалеко от истины, но я все равно ненавидела это.

— Куда мы идем? — спросила я его, застонав и откинув голову назад на сиденье. Он не ответил, просто сидел весь каменный и молчаливый, глядя на дорогу.

— Может быть, кому-нибудь из вас приходило в голову, что я не хочу идти к Маттео?

В любом случае, он редко вызывает меня так рано. Что происходит?

— Думаю, будет лучше, если я оставлю это ему для объяснений, — проворчал Шрам, и мышцы моего тела напряглись.

— О Боже, это плохо? Что-то случилось?

Больше тишины.

— Как бы то ни было, — вздохнула я, пытаясь успокоиться. — Он, наверное, только что закончил со мной. Готов покончить с этим дерьмом.

Шрам фыркнул, и я поняла, что редко слышала, как мужчина смеется. Несмотря на то, что мне было комфортно в его присутствии, и я знала, что он находит меня забавным, я ни разу не рассмешила этого человека.

Это было неприемлемо.

— Знаешь, я буду скучать по тебе. Ты всегда можешь прийти ко мне, если тебе нужна еда. Я умею кормить людей, если ты не понимаешь. Ты много ешь. Кто тебя кормит, когда ты голоден?

Он покачал головой, как будто я была смешной.

Теперь , что он делал все время.

— Мне будет достаточно вашей стряпни, мисс Торрес.

Что ж, это звучало угрожающе.

Я скрестила руки на груди, наблюдая, как городские улицы превращаются в чуть менее городские улицы, которые ведут к поместью Маттео.

Я была вся в поту, когда шла к Маттео, где у меня даже не было одежды, чтобы переодеться.

Поездка прошла в гробовой тишине, Шрам чертовски хорошо знал, что я хотела задать вопросы, а я знала, что он не ответит на них. Он был верным ублюдком. Я бы дала ему это.

Кроме того, у меня было чувство, что задавать вопросы о Маттео было скользкой дорогой. Я придерживалась стратегии, согласно которой прятать голову в песок и ждать, пока он закончит со мной, было лучшим способом уйти, не будучи полностью разбитой, когда все закончилось. Чем он зарабатывал на жизнь, я не хотела знать.

Неа.

Страусом я была.

Шрам опустил окно, подъезжая к воротам поместья, и охранник подошел к окну. Он стоял снаружи, что было необычно, поскольку они обычно оставались в своем домике, пока мы не подъехали.