Округ Форд (сборник)

Но Мак понимал: Уилкинс никогда не узнает об этом. Никто не узнает, и это вполне его устраивало.

Фреда скоро придет – как обычно, шумно ворвется в офис. И Мак поспешил к столу, набрал нью-йоркский номер, оставленный Марти Розенбергом. Когда ответила его секретарша, повесил трубку и улыбнулся. Посмотрел свое расписание на сегодня – сплошной мрак, под стать погоде. Один новый развод на 14.30, еще один, уже в процессе, – на 16.30. Список минимум из пятнадцати телефонных звонков, которые следовало сделать, но не хотелось. Папки с еще одним тухлым делом о поддельной доверенности пылились в забвении. Он схватил пальто и выскользнул через заднюю дверь.

Ездил Мак на маленьком «БМВ» с пробегом сто шестьдесят тысяч миль. Срок договора об аренде на машину истекал через пять месяцев, и он уже начал задумываться о том, на чем ездить дальше. Поскольку в среде юристов, пусть даже их дела шли из рук вон плохо, было принято ездить на автомобилях представительского класса, он уже начал поиски нового, но делал это осторожно. Жена в любом случае не одобрит, какую бы машину он ни выбрал, а ссориться с ней как раз сейчас не хотелось.

Его излюбленный дневной маршрут пролегал до универсама «Паркерс кантри». Находился он в восьми милях к югу от города, в небольшом поселке, где Мака никто не знал. Он купил пластиковую упаковку из шести ярко-зеленых бутылок – импортное пиво, хорошее, вполне достойное, чтобы отметить удачный день, – и продолжил путь к югу по узким боковым дорогам, где практически не было движения. Мак ехал и слушал, как Джимми Баффет поет о плавании под парусом, о том, как пьет ром и ведет жизнь, о которой Мак когда-то мечтал. Летом, перед тем как поступить в юридический колледж, он провел две недели на Гавайях, где занимался дайвингом. То было первое его путешествие, и он мечтал повторить его. Шли годы, и он полностью погрузился в рутину, связанную с работой; брак приносил все меньше радости, и он все чаще слушал Баффета. Он бы и сам мог вести такую беззаботную жизнь – ходить по морям на паруснике. Он был готов к этому.

Голос Марти до сих пор звучал в ушах. Мак мог повторить весь разговор с ним, слово в слово. И он говорил сам с собой, а потом начал подпевать Баффету.

Это его звездный час, его шанс, возможность начать жизнь заново. Мак мысленно повторял, что это не сон, что деньги уже почти у него в кармане. Он подсчитывал прибыль, потом пересчитывал ее снова и снова.

Пошел снег, крупные хлопья падали на землю и тут же таяли. Даже призрачная возможность, что выпадет дюйм или два снега, будоражила город, и он знал, что, как только на землю начали опускаться редкие снежинки, детишки в школах с надеждой бросились к окнам – а вдруг отменят занятия, распустят всех по домам, играть? Наверное, жена звонит сейчас в контору с просьбой забрать девочек. После третьей банки он заснул.

Он пропустил встречу, назначенную на 14.30, и это его ничуть не волновало. Пропустил и еще одну – на 16.30. Оставив одну банку на обратную дорогу, примерно в четверть шестого вошел через заднюю дверь в офис и мгновенно столкнулся лицом к лицу с взволнованной секретаршей.

– Где ты был?! – воскликнула Фреда.

– Да так, решил прокатиться, – ответил он. Снял пальто, повесил в холле. Она прошла за ним в кабинет, уперев руки в бока, – ну в точности как жена. – Ты сорвал две встречи – с Мейденами и Гарнерами, и они далеко не в восторге. И еще от тебя разит как от пивзавода!

– Но ведь пиво и делают на пивзаводе, разве не так?

– Полагаю, что да. Короче, ты только что прошляпил гонорар в тысячу долларов!

– И что с того? – Он упал в кресло, сбив со стола несколько папок.

– Как это «что с того»? Нам позарез нужны деньги. Не в том ты положении, чтобы отталкивать клиентов. В прошлом месяце едва свели концы с концами с накладными расходами, в этом месяце дела идут еще хуже. – Голос пронзительный, визгливый, скандальный – видно, злоба накапливалась в ней несколько часов. – У меня на столе целая куча счетов. А в банке – ни цента. А в другом банке ждут не дождутся, когда ты начнешь выплачивать по кредиту, который решил взять неизвестно для чего.

– Ты сколько уже здесь работаешь, а, Фреда?

– Пять лет.

– Достаточно долго. Так что собирай вещи и проваливай. Быстро!

Она так и ахнула. Закрыла рот руками. Потом опустила их и с трудом выдавила:

– Ты что же, меня увольняешь?..

– Нет. Просто сокращаю расходы. Стараюсь сэкономить.

Она быстро оправилась и рассмеялась – коротко, нервно.

– А кто же тогда будет подходить к телефону, печатать, оплачивать счета, приводить в порядок документы, нянчиться с клиентами и прикрывать тебя, а?

– Никто.

– Да ты просто пьян, Мак.

– Пьян, но не слишком.

– Тебе без меня не выжить.

– Прошу тебя, пожалуйста, просто уйди. Не хочу вести эти бесполезные споры.

– Ты потеряешь все! – завопила она.

– Уже потерял.

– А теперь теряешь еще и последний разум!

– И это тоже. Пожалуйста!..

Она вылетела из кабинета. Мак водрузил ноги на стол. Он слышал, как Фреда стучит ящиками стола и мечется в соседней комнате. Длилось это минут десять. Потом она снова ворвалась в кабинет и крикнула: