Округ Форд (сборник)

Это он заставил ее плакать при даче свидетельских показаний. По другую сторону от кровати находилась небольшая ванная комната. Дверь в нее была распахнута, а рядом с этой дверью стоял черный металлический шкафчик с двумя выдвижными ящиками, исцарапанный, весь во вмятинах – ему явно пришлось постоять на множестве блошиных рынков. Рядом с постелью Майкла окна отсутствовали, но в двух других боковых стенах прорезаны по три узких окошка. Сама комната была около пятнадцати футов в длину и двенадцати в ширину – не более. Пол покрыт дешевым желтым линолеумом.

– Присаживайтесь, адвокат Уэйд. – Джим толкнул своего пленного в складное кресло, стоявшее в центре комнаты. Пистолета видно не было. В комнату вошли двое мужчин, прежде куривших на улице, и затворили за собой дверь. Они присоединились к еще двоим, стоявшим рядом с миссис Крэнвел, всего в нескольких футах от Уэйда. Пятеро мужчин – все крупные, хмурые, готовые в любой момент совершить насилие. И еще Дойл маячил за спиной Стэнли.

Сцена готова, представление можно было начинать.

Джим подошел к кровати, поцеловал Майкла в лоб, потом обернулся и сказал:

– Узнаешь его, адвокат Уэйд?

Стэнли молча кивнул.

– Ему теперь одиннадцать. – Джим нежно прикоснулся к руке сына. – По-прежнему слеп, мозг поврежден. Мы не знаем, слышит или понимает он нас, но если даже и так, то совсем немного. Улыбается раз в неделю, когда слышит голос мамы, и еще изредка, когда Дойл его щекочет. Так что реакции почти никакой, да мы и не надеемся. Ты удивлен, что он до сих пор жив, а, адвокат Уэйд?

Стэнли разглядывал картонные коробки под кроватью Майкла, избегая смотреть на инвалида, а слушал, повернув голову вправо, поскольку оглох на правое ухо – так ему, во всяком случае, казалось. В ушах до сих пор звенело от выстрела, слух явно пострадал, что его очень беспокоило. Точно не было сейчас другой, куда более важной проблемы.

– Да, – подтвердил он.

– Так я и думал, – сказал Джим уже не таким высоким пронзительным голосом, октавы на две ниже. Он немного успокоился, что и понятно: он дома, в кругу семьи и близких друзей. – Потому как на суде ты сказал присяжным, что Майкл и до восьми не доживет. А до десяти – никоим образом. Это твердили эксперты-жулики, которых ты притащил на слушания. Цель твоя была проста: максимально укоротить отведенный Майклу срок и приуменьшить ущерб, правильно? Ну что, помнишь, как это было, адвокат Уэйд?

– Да.

Теперь Джим расхаживал туда и обратно возле кровати Майкла, говорил со Стэнли, поглядывал на четверых мужчин, выстроившихся вдоль стены.

– Майклу уже одиннадцать, так что ты, выходит, ошибся, адвокат Уэйд?

Спорить означало одно – только усложнять ситуацию, да и к чему оспаривать правду?

– Да.

– Ложь номер один, – торжественно объявил Джим и поднял указательный палец. Затем он шагнул к кровати, снова прикоснулся к сыну. – А теперь большая часть его еды проходит через вот эту трубочку. Особый состав, стоит восемьсот долларов в месяц. Время от времени Бекки впихивает в него и твердую пищу: ну типа пудинга, мороженого, – но понемножку. И еще он принимает кучу лекарств против разных там инфекций, судорог и прочего. И его лекарства обходятся где-то в тысячу в месяц. Четыре раза в год мы возим его в Мемфис, показать разным там специалистам. Уж не знаю, какой в том толк, ведь эти типы ни черта не могут сделать, но возим, они велят приезжать. И одно такое путешествие обходится в полторы тысячи баксов. Каждые два дня на Майкла уходит упаковка памперсов за шесть долларов. Набегает сотня в месяц – вроде бы не так много, но далеко не всегда можешь себе это позволить, так что памперсы тоже кусаются. Ну и еще тратимся на разные там мелочи; в итоге в год на содержание Майкла уходит тридцать тысяч.

Джим расхаживал по комнате, излагал свое дело и был при этом чертовски убедителен. Отобранное лично им жюри присяжных было целиком на его стороне.

– Насколько помню, твои так называемые эксперты подвергли сомнению каждую цифру; сказали, что больше десяти тысяч на содержание никак не потребуется. Припоминаешь, адвокат Уэйд?

– Э-э… вроде бы. Да.

– Может, думаешь, мы врем? У меня сохранились все счета.

– Да, все счета тут. – И Бекки указала на черный металлический шкафчик. Это были первые ее слова за все время.

– Я вам верю.

Джим поднял два пальца.

– Ложь номер два. Тот же самый эксперт подтвердил, что наш Майкл не нуждается в круглосуточном медицинском уходе. Причем подал все это так, будто наш парень проваляется на диване, как какой-нибудь зомби, года два, а потом умрет и все будет нормально. Он не согласился с мнением, что Майклу нужен круглосуточный уход. Бекки, может, скажешь пару слов о круглосуточном уходе?

Длинные волосы миссис Крэнвел поседели и были собраны в конский хвост. Глаза печальные, усталые. Она даже попыталась припудрить темные круги под ними. Встала и подошла к дверке возле кровати. Открыла ее, выкатила узкую постель-раскладушку.