Округа (ЛП)

— Но ты же сам говорил, что ничего не выйдет.

— Да наверняка так и будет и тогда мы просто забросаем их камнями, напугаем их. Они от страха в штаны наложат. А вот если сработает… — он картинно поднял брови.

— Ну, насчёт… — Джонни помедлил, — это «святилище». Как оно вообще работает? Нужно что, помолиться? Произнести что — то? Или вообще что?

— Да я сам не знаю, — признался Чейз.

Фрэнку эта идея совсем не понравилась. Он не верил в магию, сверхъестественные силы, но всё же…

— А что это если как с кроличьей лапкой? Она даст тебе то, что ты хочешь, но так, что ты об этом пожалеешь. Ну, например, твой брат попросит денег и тогда ваши родители погибнут в автокатастрофе и он получит наследство, или ты попросишь девочку, а она окажется мёртвая, ну, или что — то в этом роде.

— Я попрошу? Ты хотел сказать — мы попросим?

— Да это же без разницы, — очевидно Чейз о таком варианте не думал.

Но хотя Фрэнк пытался напугать друга, чтобы тот передумал и отказался от этой затеи, по выражению его лица было ясно, что он не станет долго заморачиваться и в итоге просто вернётся к первоначальному плану. Поскольку Чейз не знал, когда именно его брат собирается идти к «святилищу», а знал лишь, что он хочет сделать это, как можно позже ночью, Чейз предложил всем встретиться ровно в девять у него во дворе возле забора, где они постоянно собирались. Фрэнк переминался с ноги на ногу, смотрел в пол, избегая взгляда Чейза.

— Но я вряд ли смогу, — сказал он, — если не приду к девяти, идите без меня.

— Что это ты несёшь? Что это значит не смогу? Братан, это же вечер пятницы и какие это у тебя планы? Сидеть дома и смотреть сериалы вместе с мамочкой?

Даже это казалось куда более заманчивой перспективой, нежели шастать по ведьминому двору и шпионить за братом Чейза, но Фрэнк не хотел, чтобы его до конца жизни дразнили слюнтяем и маменькиным сынком.

— Слушай, — сказал Джонни, — родителям скажем, что идём в кино, — он посмотрел на Фрэнка, — я своим скажу, что твоя мама нас отвезёт, а ты скажи своим, что нас отвезёт моя мама.

О том, что у Чейза таких проблем не возникает он тактично умолчал. Фрэнк фыркнул.

— А ты не думал, что мои родители просто выглянут в окно и увидят вашу машину возле дома? Мы живём через два дома друг от друга. Господи, ну и тупой же план!

— Придумай что — нибудь получше, — сказал Чейз, — да плевать, как вы это сделаете, сами решайте, но чтобы в девять были на месте, — он перевёл взгляд с Джонни на Фрэнка, — понял? — Оба мальчика кивнули. — Ну и отлично, потому что если струсите, вы об этом пожалеете, я вам обещаю.

В назначенное время они встретились во дворе у Чейза, который уже давно поджидал там, поглядывая на окно спальни брата. Чес и Пол были ещё там и Чейз подумал, что они ждут кого — то ещё, но как только он высказал эту свою мысль вслух, свет в окне погас и двое старших ребят вышли через парадный вход.

— Вот просто так взяли и вышли, а мне из окна пришлось лезть, — возмутился Джонни.

Фрэнк тоже вылез через окно и сбежать оказалось проще, чем он предполагал. Он делал это впервые и боялся лишь одного — что в его отсутствие кто — нибудь закроет окно и он не сможет попасть обратно.

— Ну же, — прошептал Чейз, — пойдём.

Они следовали за Чесом и Полом, пока те шли по тротуару, огибая дом. Трое ребят старались держаться в тени, ступать по траве, перебегать от одного куста к другому. Чес и Пол вели себя как обычно, даже чересчур обычно, словно договорились заранее, что говорить и что делать. Поравнявшись с домом ведьмы, они сперва прошли и остановились чуть поодаль, будто бы увлечённые беседой, затем развернулись и снова подошли к дому. Очевидно, это была разведка. Парни убедились, что их никто не засёк и побежали прямо в заросли двора. Их словно поглотила темнота. Фрэнк понимал, что это лишь игра воображения, остатки детских страхов, напоминания о тех временах, когда он боялся даже смотреть в сторону этого дома по ночам, но ему показалось, будто бы свет уличных фонарей не заходит за границу ведьминой частной собственности, будто свет не может преодолеть невидимую преграду.

— Быстрее, — Чейз взял с собой фонарик, но включать его было нежелательно, разве что в крайнем случае. Он не хотел рассекретится.