Окружное шоссе

- Выследил, - равнодушно объяснил Вул.

- Вас не удивляет, что туповатый Бабура выследил пройдоху Цырина?

- Удивляет. А вообще я на них не сержусь. Мне их даже жаль. Один получил свое, второй получит. Я бы никогда не пошел на мокрое дело. Жадность и трусость одинаково опасны для человека, независимо от того, дурак он или умный. И для общества тоже.

- Умно, - сказал Мытарев. - В вас умер прокурор. Посидите в коридоре. Вы нам ещё понадобитесь.

- Знаете, Владимир Николаевич, у меня такое чувство, что из-за этого галопа мы что-то упустили, - сказал полковник Зеничу, когда они остались вдвоем. - Труп Цырина опознан?

- Да.

- Кем?

- Сторожем на причале.

- Вы присутствовали при этом?

- Нет, но был Бежан и все остальные.

- Сколько сторожу лет?

- Под шестьдесят.

- Как у него со зрением?

- Не интересовался, но очков не носит.

- Фотография Цырина, которую вы предъявляли для отознания в Южном, откуда она у вас?

- Копия с фотографии в личном деле.

- Качество оригинала?

- Маленькая плохая фотография пятилетней давности. Но другой не было.

- На которой Литвинова его все равно узнала. Фотография у вас с собой?

- Да.

- Тут у меня фотографии, сделанные в лодке. Давайте сравним.

- Вы допускаете...

- Ничего я не допускаю, - усталым голосом произнес Мытарев. - Давайте сравнивать.

Он достал из верхнего ящика стола черный конверт, высыпал его содержимое на стол и разложил одну за другой восемь фотографий. Девятой в общем ряду положил увеличенную фотографию из личного дела Цырина. Склонившись над столом, они долго всматривались в них.

Первым нарушил молчание Мытарев.

- Ну, что ж, - сказал он, - со скидкой на дистанцию в пять лет и, так сказать, на разницу в положениях объекта можно допустить, что это фотографии одного и того же человека. Но, возможно, дело тут именно в скидке. Спросим Вула.

Он позвонил.

Ввели Вула.

- Спор у нас с капитаном вышел, - обратился к нему Мытарев. - Капитан утверждает, что у Цырина с Бабурой не было, ну, ни малейшего сходства. Рассудите нас, пожалуйста.

- Проиграли вы, гражданин капитан, - усмехнулся Вул. - Было сходство.

- Однако, не такое, чтобы их можно было спутать?

- Нет.

- И вы легко отличите одного от другого?

- Конечно

- Тогда скажите нам, чье это изображение? - Полковник протянул ему одну из фотографий, сделанных на причале.

- Это Бабура, - мгновенно отреагировал Вул. - Только почему он...

- А может, Цырин? - усомнился полковник. - Не путаете?

- Это Бабура, - повторил Бул. - Но почему он в таком виде?

Последовала выразительная пауза.

Полковник позвонил.

Появился конвоир и вывел Вула.

- Как же все получилось? - сокрушенно произнес капитан. - Как?

- Перестаньте, - оборвал его Мытарев. - Вы мне таким не нравитесь. В лодке убит Бабура, это ясно. Давайте думать как все поправить.

"Верно, - подумал капитан - Сейчас не время бить себя в грудь. Действовать надо".

- Что вы думаете по поводу пограничников? - уже поспокойнее продолжал полковник. - Киреев сообщил, что их восемнадцать человек.

- Кто-нибудь, включая отпускника, мог уехать, минуя Приморск?

- Нет.

- Кому для этой цели больше подходил самолет?

- Троим. Двоим в Свердловск и одному в Алма-Ату.

- Среди этих троих есть отпускник?

- Есть. Это ему в Алма-Ату.

- Меня, Владимир Николаевич, больше всего занимает отпускник. И вовсе не потому, что пассажирам автобуса пограничник показался отпускником. Он был один - демобилизованные обычно держатся вместе. Тем более, что всем в Приморск. р

- Но ведь кто-то мог и поотстать.

- Конечно. Вернемся к Цырину. Все его странности, несомненно, являлись составляющими одного чрезвычайно тонкого плана. Он спешил. Он бросил автобус, потому что спешил.

Он оставил в лодке половину денег, потому что спешил. Он пошел на эту жертву, надо думать, не без колебаний. Она была призвана сбить нас с толку и, признаемся, сбила: буквально до последней минуты мы считали, что убит именно Цырин. Но с другой стороны, он позволил себе появиться дома.

Почему? Имея гарантированный, как он считал, заслон? Какой?

- Он собирался воспользоваться мундиром и документами убитого и улететь мы уже обсуждали такую возможность, - сказал капитан.

- И улететь он должен был ещё сегодня рано утром, обойдя нас на несколько часов. Только вот куда он собирался лететь?

- В Алма-Ату, - сказал Зенич.

- Почему?

- Демобилизованные редко ездят поодиночке, вы правы.

Но это ещё не все. Положение демобилизованного не устраивало Цырина.

- Не совсем вас понимаю, Владимир Николаевич, но продолжайте.

- Тут ничего конкретного. Так, предположение. Я вдруг вспомнил, как сам служил. Отпуск дали, молчком приехал - дома никто ничего не знал. Увидели глазам своим не поверили. Зато уж когда демобилизовался... Четверо суток поезд шел, и я с каждой станции слал телеграмму. Здесь работает какая-то чисто солдатская психология: в отпуск лучше являться неожиданно, со службы наоборот. Предупреждал этот парень о своем приезде или нет, можно будет уточнить, но если нет, то Цырин об этом должен был знать.

- Любопытно. Ну и что?