Окружное шоссе

- А то, что личина отпускника гарантирует Цырину двухнедельную фору десять дней отпуска, плюс дорога. Дома пограничника не ждут. В части о нем не станут беспокоиться до тех пор, пока не придет ему пора возвращаться. Не раньше этого срока что-то заподозрим и мы. В Алма-Ате же Цырин возникнет в своем истинном облике или в любом другом и двинет, куда ему надо. Считайте, что в этом случае след его окончательно утерян.

- Если все обстоит именно так... - сказал полковник. - Если именно так, повторил он, - то Цырин ещё здесь. Аэропорт закрыт вторые сутки. Нелетная погода - это иногда весьма кстати. Хотя, признаюсь, весь день я думал по-другому.

- Поеду, - сказал капитан. - Поищу в аэропорту. Цырин человек настойчивый. Он будет ждать самолета.

- Поезжайте. Кого вы намерены взять с собой?

- Емелина и практиканта.

- Не мало?

- Нет. Разрешите идти?

- Идите, Владимир Николаевич. И пожалуйста, узнайте заодно, как там мой новосибирский. Не затруднит?

- Не затруднит, - сказал капитан, стоя в дверях. - Значит, не верите?

- Сомневаюсь, - сказал Мытарев.

Но Зенича уже не было в кабинете.

ДВАДЦАТЬ ДВА ЧАСА СОРОК МИНУТ

В маленькой комнате с радиостанцией - резиденции руководителя полетов-их находилось пятеро.

- Начнем, товарищи, - сказал Зенич, - Прошу вас, Василий Ильич.

Руководитель полетов Гуляев, пожилой, массивный и очень смуглый человек, хлопнув ладонями по коленям, встал.

- Аэропорт открыт на вылет двадцать минут назад, - сообщил он. - Машина алма-атинского рейса должна уйти через полчаса первой. Пассажир Житников, следующий до Алма-Аты, зарегистрирован под номером семнадцать. Его место 4 б. Багажа не сдавал.

- Спасибо, - поблагодарил его капитан.

Покачав головой, Гуляев сел.

- Вечно что-то случается в мое дежурство, - мрачно объяснил он.

- Товарищ Емелин, - попросил капитан.

- Мы его не нашли, - доложил лейтенант Емелин. - В помещениях для пассажиров его нет.

- Придет, - сказал Гуляев. - Объявят посадку, и придет.

- Точно, - согласился Зенич. - Он ничего не знает и ни о чем не должен знать. У него сейчас единственное препятствие - погода. Когда он услышит про посадку, он расслабится. Это неизбежно, и это нам очень на руку.

- Тут спрятаться - раз плюнуть, - добавил дежуривший в вокзале лейтенант Гетьман. Высокий, худой, неестественно стройный, неспокойный в поведении, он был полной противоположностью флегматичному на вид Гуляеву.

- Когда посадка? - спросил Зенич.

- Когда прикажете, тогда и сделаем, - ответил Гуляев. - Все в наших силах.

- А если он прямо к трапу пойдет? - предположил Емелин. - Возможно такое в принципе?

- А чего ж тут невозможного? - сказал руководитель полетов. - Перелазь через забор и иди.

- Он не пойдет, - сказал Зенич. - Зачем ему лишние неприятности? Он законный пассажир при законном билете. Будем ждать и, как появится, возьмем. Он сегодня достаточно погулял.

- Разрешите... - робко напомнил о себе практикант.

- Вот что, молодые люди, - перебил его Гуляев. - Я в ва - ши дела не вмешиваюсь, но совет дать хочу. Вы его "брать"

как это у вас называется, собрались. А где? В вокзале народу не протолкнешься - пассажиры двадцати двух рейсов сидят Он, как я понимаю, просто так в руки не дастся. Нельзя в вокзале, значит. На перроне тоже нельзя. Здесь у него темнота в союзниках и, так сказать, оперативный простор.

- В самом деле, - с интересом сказал капитан. - А где же, по-вашему, можно?

- Прежде чем в.ести к самолету, мы собираем пассажиров каждого рейса в накопителях. Это такие будки на перроне похожие на клетки, - все летали, и все знают. Как наберется в накопителях достаточно пассажиров, дежурная запирает входную дверь и открывает дверь на поле. Теперь следите. Ваш пассажир вышел на платформу. Как он хоть выглядит?

- Пограничник, - кратко объяснил Зенич. - По званию - ефрейтор.

- Пограничник, значит? - удивился руководитель полетов. - В общем, так. Из накопителя он не убежит. Он там, как в клетке. Проход на поле узкий. Там и надо брать.

- Разумно, - согласился Зенич. - Принимается.

- Разрешите, - просяще протянул практикант, и капитан понял.

- Товарищ Емелин, отдаю его вам, - сказал он.

- Хорошо, - озабоченно сказал Емелин.

- Вы вдвоем, - продолжал Зенич, - находитесь у выхода из накопителя со стороны поля. Хотя нет, так будет заметно.

Вы войдете внутрь вместе со всеми, а выйдете обязательно перед ним. Он не должен сделать по полю больше шага. Машину мы поставим на поле, неподалеку от выхода, и возле неё буду находиться я. Лейтенант Гетьман страхует нас со стороны вокзала.

Гетьман кивнул.

- Не ставьте свою машину, - предложил Гуляев. - Поставьте мою - будет естественней. У меня "уазик" с радиостанцией и со всеми аэрофлотовскими атрибутами. Тут уж никаких сомнений.

- Принято, - сказал капитан. - Вы, Василий Ильич, случайно, не дружинник?

- Я свое отдружинил, - отвечал руководитель полетов - Просто я старый.

- Тянуть не будем, - заключил Зенич. - Занимаем исходные позиции. "Пассажиры" - на перрон. Вы, товарищ Гетьман, с ними. Мы с Василием Ильичом едем на поле. Василий Ильич, давайте посадочку.