Окрыленные (ЛП)

— Ничего себе. У дизайнерских туфелек есть совесть! — он бросил окурок на сырую землю, наступив на него носком своих черных ботинок. Нагнувшись, он поднял окурок и сунул в карман.

Хотя бы не мусорил.

— Ничего себе. У татуированного сталкера есть чувство юмора! — в ответ поумничала я.

Он улыбнулся, вытащил очередную сигарету из кармана, и прежде чем поднес ее к губам, выдал.

— Ты судишь меня по татуировкам? Я оскорблен. — Сказал он страдальческим голосом и рассмеялся, затем поднял зажигалку повыше и в очередной раз сразился с ветром за дозу никотина.

Я хотела уйти, но он не ошибался насчет того, что у меня есть совесть. Я волновалась, что, возможно, сегодня ночью он закончит свои многочисленные визиты к мосту. В гневе направилась обратно к нему, молясь, чтобы смогла быстро его обнять перед возвращением домой, и было бы неплохо поспать несколько часов. Или, что более вероятно, не сомкнув глаз смотреть в потолок и плакать.

— Ты правда собираешься прыгнуть? — спросила я.

Когда он сосредоточился на воде, его улыбка пропала.

— Нет, мне бы не хватило смелости сделать что-то подобное. Разговор с тобой не был криком о помощи или чем-то подобным. Просто сегодня вечером ты выглядишь хуже, чем обычно, — его взгляд скользнул вниз к моей ушибленной ноге.

— Ох! — воскликнула я, поняв. — Это не то, что ты думаешь. Я просто упала с лестницы.

Он приподнял брови, не поверив.

— Я серьезно!

— Уверен, что это так, — сказал он в никуда. — Ты можешь идти. Со мной все хорошо.

Мне стоило бы уйти, но по какой-то причине, я закуталась в пальто плотнее и обняла себя за плечи. Мы молча стояли, пока он докуривал сигарету.

После последней затяжки он бросил окурок через перила моста.

Видимо, он все-таки мусорит.

— Нужно вызвать полицию, пока он не решил вообще прикончить тебя, — сказал он, повернувшись ко мне с серьезным лицом.

— Кто? — спросила я, увидев, как окурок подает за металлическую колону, а затем взрывается на миллион разных искр, прежде чем окончательно исчезнуть в воде.

Повезло же сигарете.

— Лестница… или какой-то другой неодушевленный предмет, обвиненный тобой в причинении синяков, ты еще и прячешься за очками в час ночи. Нужно позвонить в полицию, прежде чем… — его голос затих, но темный взгляд был прикован ко мне. Он словно впивался в мои скрытые глаза, все это в сочетании с дождем и ветром послало холодную волну мурашек вниз по моему позвоночнику.

Я нашла момент и тайно его оценила. Он был безумно сексуальным, но не похож на мужчин, к которым я привыкла. Его подбородок был, можно сказать, обросшим, таким, от вида которого женщины потеряли бы голову, но скорее всего он не платил четыреста долларов своему парикмахеру, чтобы тот привел его бороду в порядок. Судя по его растрепанным, каштановым волосам, которые просто молили меня провести руками по ним, я даже не уверена, был ли у него вообще парикмахер. Он на несколько дюймов выше меня, хотя я носила каблуки, поэтому его рост приблизительно 185 см. Его предплечья покрывали татуировки, а плечи были хорошо выделены, но его тело не было перекачено так, будто он проводил много часов в тренажерном зале. От него исходила аура плохиша, и я ожидала, что он был самовлюбленным засранцем.

Хотя он не был таким.

Он производил впечатление обычного парня, который беспокоился о благополучии обычной девушки.

Только он ошибался, поэтому меня пронзило чувство вины.

Но не настолько сильное, чтобы я поправила его предположения обо мне.

Очень осторожно я пыталась отложить свои страхи, чтобы хотя бы немного отдохнуть.

— Я обещаю, что это не то, что ты думаешь.

— Хорошо, — ответил он, оставшись при своем мнении. Кивнул сам себе, прежде чем достать очередную сигарету из кармана.

Я наблюдала, как он пару секунд опять боролся с ветром, затем подошла и перекрыла поток воздуха своим телом.

Зажав сигарету между прямыми, белыми зубами, он улыбнулся мне дьявольской улыбкой.

— Спасибо, — сказал он, встряхнул пепел и выпустил струйку дыма.

— Тебе стоит бросить курить.

— Принято к сведению, — он шумно выдохнул через нос.

Мы повернулись, чтобы молча посмотреть за перила моста. Знакомые огни небоскребов Сан-Франциско танцевали вокруг нас. Туристы и местные жители проходили мимо, но я чувствовала себя рядом с ним уютно, что было странно и невероятно.

Когда мои зубы начали стучать, он обратил на меня свое внимание.

— Я здесь не для того, чтобы прыгать. Ты действительно можешь идти.

Я кивнула, но не ушла.

Он усмехнулся, скрестил руки на груди и потер бицепс в попытке согреться.

— Как ты еще не замерз? — спросила я, впервые с момента нашей встречи присмотревшись к его хенли.

Пожав плечами, он опустил сигарету и, наклонившись, ответил:

— Толстая кожа? Я привык к этому? Я часто здесь бываю? Я наполовину эскимос?

— Замерз, ага? — посмотрела я на него подозрительно.

— Черт, задубел, — признался он, попытавшись прикрыть себя руками от ветра. — Я просто пришел сюда покурить. Потом увидел тебя. Давай, будь леди, одолжи мужчине одежду, — пошутил он, дернув за край моего пальто.

Я рассмеялась, обняв себя еще крепче и выйдя из зоны его досягаемости.