Окрыленные (ЛП)

— Мои самые приятные воспоминания — это когда я был ребенком и проводил время с отцом. Помню, как часами бегал с Анной у нас во дворе. Он был таким чертовски смешным и энергичным. Клянусь, мы всегда смеялись с ним. Проблема заключалась в том, что моя мама сидела у кухонного окна, плача, потому что знала, что будет дальше. Моему отцу был поставлен диагноз, биполярное расстройство, еще до встречи с ней. Но у него были лекарства, и, хотя они не могли его вылечить, но помогали. Так же, как и все остальные, кто борется с этим расстройством, ему было трудно придерживаться режима лечения, — он вытер ладони о бока своих джинсов и вытащил сигареты из кармана. Взглянул на меня, потом вздохнул, бросив их на кофейный столик в виде колеса фургона — определенно свое творение.

Вся моя боль исчезла, когда я поняла, что Сэму было намного хуже. Я не поощряла его привычку, но сделала бы все возможное, чтобы стереть это выражение с его лица.

— Не хочешь выйти на крыльцо покурить? — спросила я, положив свою руку поверх его.

— Да, но мне нужно перестать компрометировать тебя из-за рака легких. Так, что нет, — его губы дрогнули, когда он переплел наши пальцы. Издав стон, он продолжил. — Были времена, когда мой папа исчезал в своей мастерской на заднем дворе на неделю или больше. Это был наш образ жизни, и мы с Анной научились не задавать вопросов. Несмотря на все его дерьмо, он был хорошим отцом, — Сэм сжал мою руку и пристально посмотрел на меня, когда сказал. — Я сильно по нему скучаю.

Это звучит не очень хорошо.

Я подумала, что все его воспоминания приводили к истории об Анне. Но быстро поняла, что не только из-за нее у него было дерьмовое прошлое.

Он провел рукой по волосам.

— Когда мне было пятнадцать лет, папа потерял работу и у него началась типичная для такой ситуации депрессия. Никто не обратил на это никакого внимания. Мы слишком привыкли к этому. Мама попросила принести нам его обед из магазина. Он не всегда был терпелив к маме так, как ко мне или Анне. Хотя раньше мама всегда была для него центром вселенной. Но потом… он стал гребанным мудаком.

Сэм поднял мою руку к своему рту, но я нервно ждала и молилась, чтобы конец оказался не таким, которого я боялась.

— Анне было двенадцать и, к счастью, она в тот вечер ночевала у соседей, когда я нашел его, повешенного на балках. Я знал, что он умер, как только открыл дверь. Но все еще отчаянно пытался спасти его, — он сделал глубокий, мучительный вдох, а потом усадил меня к себе на колени. И держал меня так, как будто я была единственным, что удерживало его в настоящем. — Ливи, вот почему я рассказал обо всем Дэвону. Никогда не забуду те секунды, когда был один в той комнате, умоляя вселенную помочь спасти его — молясь о том, что невозможно. Я просто не мог рисковать, оставаясь тем единственным, кто знал. Кто-то еще должен был быть в курсе. Я не могу нести ответственность за потерю еще кого-то. Не снова.

Лед охладил мои вены, когда я все поняла.

О Боже!

Я тоже не могла допустить этого.

Сэм действительно не мог быть с такой, как я.

Глава 14

Сэм

— Мне нужно идти, — сказала Ливи, соскользнув с моих колен.

Я только что разворошил свои воспоминания, которые всю жизнь пытался забыть, чтобы объяснить свое прошлое. У меня были близкие друзья, которые не знали о скелетах, которые я вытащил из шкафа, чтобы рассказать о них ей. И теперь она убегает?

— И куда, черт возьми, ты идешь? — я выпалил слишком грубо, подтолкнув ноги к ней.

Она начала возиться с телефоном, пока он не включился.

— У меня завтра напряженный день. Они перенесли мой концерт в Лос-Анджелесе на завтра. Я, наверное, пойду домой. А потом уезжаю в отпуск на несколько недель. Ты знаешь, отдых и покой, и, конечно, джаз. Я позвоню Девону, чтобы он меня забрал, — она поднесла телефон к уху.

Черт

Побери

— Положи трубку, Ливи, — зарычал я.

Она сжала трубку между плечом и ухом, подняла пустые пивные бутылки со стола.

— Я просто положу их в мусорку, — она упорхнула на кухню, схватила тряпку с края раковины и начала протирать воображаемую грязь с моей безупречной столешницы.

Какого черта она делает?

— Ливи, — позвал я, но, видимо, Девон уже взял трубку.

— Эй. Ты можешь приехать за мной? — спросила она тихо, но недостаточно, потому что я услышал дрожь в ее голосе, громко и ясно.

И это все, что потребовалось, я вскочил на ноги и двинулся в ее направлении.

Она стояла ко мне спиной, но я потянулся через плечо и выхватил телефон от ее уха.

— Эй! — закричала она, повернувшись ко мне лицом.

Мои нервы все еще были на пределе из-за маленького путешествия в прошлое, но я был невероятно разочарован.

Посмотрел на нее и поднял телефон к уху.

— Привет, Девон. Я привезу ее домой немного позже.

— Нет, черт возьми, ты этого не сделаешь, — рявкнул он, но я уже отключился.

Она с трудом сглотнула и выдавила сладкую улыбку, которая наверняка принадлежала Ливи Уильямс.

Но она не принадлежала моим Дизайнерским туфелькам.

Больше нет.