Оксфорд и Кембридж. Непреходящая история

Хор Кингз-колледжа старше самой часовни. Шестеро братьев-мирян и шестнадцать мальчиков «приятной наружности и здравого ума», как сказано в постановлении Генриха VI от 1441 года (год основания колледжа), должны были ежедневно исполнять мессу в часовне. Они делают это уже более пятисот шестидесяти лет. Шестнадцать мальчиков в итонской форме – фуражки и полосатые брюки – каждый день приходят на вечерню в половину шестого, проделывая путь от своей школы на другой стороне Бакса. Школа Кингз-колледжа, расположенная в доме № 50 по Гранж-роуд, является подготовительной школой для мальчиков и девочек в возрасте от четырех до тринадцати лет, где кроме пения их учат таким старомодным добродетелям, как самодисциплина, преданность и настойчивость.

Англиканская церковь в течение некоторого времени позволяет женщинам принимать церковный сан, но в хоре Кингз-колледжа нет девочек. Это даже не обсуждается. Никакое сопрано не может сравниться со звонким вибрато этих детских голосов с неподражаемым тембром где-то посередине между ангелом и евнухом. Их чистый дискант воспаряет к веерному своду часовни Кингз-колледжа с магическим звуком, который достигает апогея за мгновение до того, как голоса стихают. Они воплощают преходящую природу чистой красоты и детскую невинность. Мы прикасаемся к волшебству, когда смотрим на херувимов, поющих в хоре при свете бездымных шведских свечей. Чарлз Дарвин вспоминал, что в бытность студентом часто ходил на вечерню в часовне Кингз-колледжа и был очарован дивными звуками. «Иногда нанимал мальчиков из хора, чтобы они пели у меня на квартире», – вспоминал он.

Начиная со Средневековья в английских соборах и колледжах готовили мальчиков-певчих, и композиторы пользовались их голосами для создания полифонической церковной музыки, особенно в эпоху Тюдоров. Эта музыкальная культура особенно характерна для Англии, и она по-прежнему актуальна. Мастерство звучания, зародившееся в те дни, здесь достигло кульминации, и «королевский звук» обладает почти эфирной ясностью.

Во время учебного семестра вы всегда можете найти место на вечерней службе, но раз в год вам придется вступить в борьбу, чтобы оказаться внутри. Еще за сутки до мероприятия вы увидите первых людей со спальными мешками в очереди перед воротами колледжа. «Фестиваль девяти уроков и рождественских куплетов» – название рождественского концерта в Кингз-колледже, и слушательская аудитория насчитывает сто девяносто миллионов человек по всему миру, не считая тысячи пятисот душ в самой часовне. Каждый год с 1928 года благодаря BBC люди даже в Африке и Новой Зеландии могут настроить свои радиоприемники, чтобы в прямом эфире услышать серебряные обертоны голоса солиста, который порхает как птица: «Благословен Господь, твердыня моя…» Рождественские гимны в Кингз-колледже – такая же неотъемлемая часть английского Рождества, как жареная индейка и рождественский пудинг.

Певчие Генриха VI стали не только национальным сокровищем, но и коммерческим предприятием, управляемым и рекламируемым точно так же, как юношеские группы в поп-индустрии. По выходным дням они дают концерты, летом отправляются в заморские туры и выпускают по три новых компакт-диска в год. Церковная музыка остается удивительно популярной в светском обществе.

Многие крупные музыканты начинали карьеру в хоре этого колледжа: Орландо Гиббонс, который пел здесь в возрасте тринадцати лет; Уильям Стерндейл Беннет, который в возрасте восьми лет уже был певчим в Кингз-колледже, а впоследствии стал профессором музыки в Кембридже; дирижер Джон Элиот Гардинер; Томас Адес, нынешний директор Олдебургского музыкального фестиваля; контртеноры Дэвид Кордье и Лоуренс Заццо. В мае 1968 года шестеро англичан «приятной наружности и здравого ума», бывшие хористы Кингз-колледжа, образовали вокальный секстет King’s Singers, который пользовался огромным успехом и в котором теперь выступает третье поколение певцов.

Куинс-колледж: кошки, собака и две королевы

Ах, манящие колокола Кембриджа! Фонтаны при лунном свете, запертые ворота подворий и монастырей, эта непреходящая красота, чистая, отчужденная и гордая… некогда сияла, как маяк, в таинственной тишине и одиночестве болот.

Малькольм Лаури. «У подножия вулкана» (1947)