октава, плюс...

Маэстро, довольно долго, смотрел на своих самодовольных коллег, на зрителей в студии и на ведущую. А потом тихо сказал, — Она, гений. Молодой гений. А для гениев, законов не существует. Они сами создают и устанавливают законы. Засим позвольте откланяться. И…ушёл. Передача внезапно прервалась и на экране вновь возникла площадь на перекрёстке и готовая к выступлению группа. Орнелла, снова переоделась и преобразилась. Военные сразу это отметили. Ирта и Лерна сидели в центре на почётных местах. Командир и его зам уступили места подругам "звезды". Начался концерт и все включая подруг вскочили и начали танцевать. Под такую музыку невозможно было усидеть. Первая песня посвящалась некоей Дарине, подруге и участнице группы "Принцесса". Вторая, офигенно заводная со странным названием рок-н-ролл. И пограничники были полностью согласны с народом на площади, когда её крутили несколько раз без остановок.

А перед третьей песней к микрофону подошла сама Орнелла. В чёрных джинсах, белой маечке и с длинным тёмно-русым хвостом. Молодой парень её о чём-то спросил. Она что-то ответила махнув рукой. Площадь рассмеялась. Орнелла приблизилась к микрофону и произнесла приветствие публике и посвящение песни своим подругам- пограничницам. В комнате наступила мёртвая тишина. А потом зазвучала песня! Девочки плакали, не стесняясь слёз.

— Да. — сказала Габриэлла. — Вот бы мне такую подругу. Девочки возьмёте нас с Ирмой к себе?

— Если, Орни согласится. Без вопросов, — ответили девочки.

Глава 22

Глобс.

Время 00:45. 5 июня 9522 год.

Народ, потихоньку расходился. Полиция уже уехала, так и не дождавшись каких-либо инцидентов. Правда, практически все полицейские, втихаря, подходили к ребятам и под шумок, фоткались с ними. Ну и со мной. До кучи. Хе-хе. Опустели лотки и кафешки. Закрывались ресторанчики. Персонал общепита, крутился вокруг группы, не упуская момент, сфоткаться с кем-нибудь из парней или девчонок. Либо получить автограф. А то и сорвать поцелуй. Эх, девчонки-официантки, где ж вы раньше-то были? Ребята, десять лет возле ваших кафешек играли. Не уж-то, мне, надо было припереться за хрен знает сколько измерений и километро- лет, что бы вы обратили внимание на этих, уличных лабухов?

Это я так, сарказничаю или сарказмирую? Сарказю, короче! А народ-то, расходился довольно неохотно, хотя завтра, то есть уже сегодня рабочий день! Оценили, наш труд! Приятно конечно, что тут можно сказать. А группа, в эйфории. Всё никак не могут отойти от выступления. Энергия брызжет через край. Лучшее средство от излишней ночной активности, это естественно, бухнуть. Но! Я прекрасно знаю, чем это в конце-концов, заканчивается. Сколько талантов, настоящих, не дутых, упало на "стакан". А то и на "иглу". Брр. Нет такой хоккей нам не нужен. Не бухали и начинать не стоит!

— Орька! - подскочила ко мне улыбающаяся, Дарина. — А песня про меня, всё же — " Каравелла", а не "Любовь слепа"!

— Какая ещё "Каравелла"? — непонимающе спросил, я.

— Она прошла как "каравелла", паа-вал-нам! — пропели в три голоса, Дарина и подошедшие к ней две шхуны "Линда" и "Миранда". — Прохладным ливнем после жаркого дня!

— Всё! Всё, поняла! Но причём тут, ты?

— И по-моему зовут её, Даша. Толи девочку, а толи…

— Стоп! Стоп! Всё понятно, — быстро прервал я продолжение "банкета". Если до неё дойдёт смысл о девочке-виденье, её нос задерётся выше шпилей Императорского Дворца! — Но ведь тебя зовут, Дарина?

— Я и Даша и Дарина!

— И осина и дубина! — пробормотал я, себе под нос на миг задумавшись.

— Что-что? — спросила, ду… осина.

— А? Нет. Ничего. Это я о своём. О продюсерском. Хорошо. Сделаем так. Эта песня о тебе, но посвящена, моим подругам-военным. Окей?

— Окей! — ничего не поняв, "Дарина", усвистала мателотом в кильватере за флагманами, "Линдой" и "Мирандой".

— Уфф, — только и смог сказать, я, когда "эскадра" ушла за горизонт. А что ещё можно сделать? Эйфория, штука непредсказуемая.

— Ланс. Мы собираться будем? Или до утра на площади вместо зрителей протанцуем? — спросил я подошедшего парня.

— Конечно, будем. Дай ребятам ещё несколько минут. Пускай в себя придут. Видишь же — ошалели от радости, ответил, он улыбаясь.

— Ладно. Полчасика у нас есть. А потом собираемся в глайдере. Помоги мне, пожалуйста, колонки затащить в транспорт.

— С удовольствием, — он схватил сразу две колонки (благо они не большие) и лосем попёр в автобус. Глядя на это дело, Лист тоже стал собирать и аккуратно переносить свою "кухню". Вскоре подключились и остальные "согрупники". Девчонки первым делом отволокли, в парикмахерскую, арфу. А уж потом, носили в автобус, микрофоны, шнуры и тарелки от установки. Я как-то даже и оглянуться не успел, как всё уже завершилось и на площадке перед стоянкой глайдеров, остался сиротливо стоять, "аппарат", бывших уличных, а теперь "наших", музыкантов.

— Вот же, блин горелый! — стукнул я себя по лбу.(не больно) — Ланс! Как мы про аукцион забыли? Что теперь делать с аппаратурой и инструментами?

— Делайте, что хотите, — вдруг вместо Ланса, отозвался, Лист. — Но я за те "кастрюли", больше не сяду!