октава, плюс...

— Ну, тогда ладно, — ответила леди, подумав при этом: " Какой здоровый, нет, мощный. Да. Мощный студент пошёл".

— Ладно, Даль, — сказала богиня полностью придя в себя, — Я не буду спрашивать, что за пацаны. Потом сама всё узнаю. Я поняла, что ты далеко не убегал, а сидел в низу у Айа.

— Ну да, — печально, — Мне было тоскливо.

— Ну хоть по юбкам не бегал, — философски.

— Так, муж мой! За работу! Я кое о чем догадываюсь, но хочу сама убедиться и тебя убедить, что времени у нас практически нет. В отличие от тебя, я уверенна, что пятьсот лет, это если не край, то уже очень где-то.

— Как скажешь, душа моя, — грохнул Далий и подхватив кресло вместе с сидящей в нём женой, перенёс его во главу стола.

Перенеся комп и кресло для себя, он как и Элли углубился в изучение матрицы иномирца.

— Так, — произнесла богиня. — Рождение стираем.

— Это, что? А-а, мы кушаем. Мамкины сиськи тоже убираем. У нас и свои не хуже.

— Ясли. Садик. Школа. Ага, ага, ага. Вот!

— Музыкальное училище, по классу фортепиано. Фортепиано, Карл! Мы даже о таком и не слышали! А он играет может настраивать и знает технологию его изготовления! Абсолютный слух, абсолютная память. Его дядя скрипичный мастер, учит его работать с деревом, лаком, латунью и ещё всякой фигнёй, о чём мы, Боги, даже и не подозревали.

— Дальше- больше.

— Конса.

— Конса?

— Консерва.

— Зачем ему консерва, рыбы свежей у них что ли нет?

— А-а! Консерватория. Высшее, Даль, учебное заведение.

— Смотри, основная специальность.

— Скрипка и дополнительно, фортепиано.

— Факультативно: виолончель, контрабас.

— Самостоятельно — труба, саксофон, флейта. В ансамбле консерватории- барабаны, гитары, свет звук.

— Да он универсал.

— Теперь. Теория музыки, сольфеджио (что за хрень?) и вот главное, Даль, история музыки! Когда у них начался их знаменитый Ренессанс?

— Я сама отвечу, где-то с тысячи пятисотого года! Так, что ты убедился, что времени у нас в обрез?

— Да, Элли, — ответил муж.

— Так я тебе больше скажу, любимый. Мы опаздываем и времени нет совсем, — печально промолвила богиня.

— Ну почему, Эля? — опять возмутился муж.

— А давай сравним менталитеты, коротко живущих и практически вечных. Кто разовьётся быстрей? То-то. Им надо всё успевать, прямо здесь и сейчас. Ну это я так, образно говорю. Естественно, что всё новое берёт годы и годы. Я права?

— Да дорогая. Я восхищён твоими логическими построениями, — улыбнулся Даль.

— Издеваешься? — подозрительно прищурилась Эля.

— Отнюдь. Я действительно восхищён. Я бы до такого долго доходил.

— Вот. Цени.

— Ценю. Не сомневайся.

— А наши создания, живут долго, им торопиться некуда и незачем, вот и выходит, хоть мы и обогнали их в технике и электронике, ну и в энергетике. В культуре и искусстве, мы, аутсайдеры. И кстати из-за тебя. И я бы прокляла тот день, когда согласилась делать с тобой дипломную работу, если бы ты не притащил копию матрицы памяти этого дедушки. Дай его бог ему здоровья, а я от себя ему тоже искорку пошлю, авось дойдёт. А так ты частично, заметь, ча-сти-чно, прощён. Удачливый ты сукин сын.

— Я не сукин сын. Я сын Вселенной, — обиделся бог.

— Ну, а я, что говорю? — саркастически улыбнулась, богиня.

— Умница, доченька, — прослезилась, пьяненькая леди Провидение, заканчивая вторую бутылку вискаря.

— А вот про Вселенную, зря. Она ведь и огорчиться может…Ну-у то есть я…

— Кстати, про рояль. Там тоже был такой. Видел? — спросила, Эля.

— Ага, — ответил, муж.

— Если ты был у Айа, то должен был видеть орган в нашем с тобой храме.

— Не-е. Я в храм не ходил. Не мог. Ноги не несли.

— Алкаш. Хи-хи.

— Ну, Эль?

— Ладно. Так вот, передала… лет так триста назад, леди Провидение, в наш храм этот самый орган.

— Жрицы обрадовались. Весь месяц пока его техники устанавливали, они устраивали праздничные молебны.

— Ага-ага. Я помню. Весь месяц пить не мог. Выпью и трезвею. Выпью и трез…

— Не перебивай.

— Ладно.

— В общем установили. Собрали народ. Поставили кристаллы усиления звука. А народу уйма, несколько миллионов верующих. Да, а главная жрица с Императрицей чай пьют на террасе дворца. Народу кивают и машут. А народ радуется, сейчас божественная музыка польётся. За столько-то тысяч лет. Ага. В храме жрицы по команде кастелянши ка-ак начали на клавиши давить да на педали. Они ж думали, раз богиня подарила, то само играть будет. Только знай, нажимай. Ну и полилась, то есть полилось говно по органным трубам, да с магическим усилением. Да на всю Столицу. Короче все подумали, что началась война с пришельцами и идёт орбитальная бомбардировка. Крики. Паника. А эти дуры в храме, знай себе жмут, радуются. Думают музыка такая, Божественная. Двуликие все кареты скорой помощи пригнали. Военные, пожарники, полиция. Насилу народ успокоили. Императрица издала указ — если кто без разрешения старшей жрицы приблизится к органу тому переломают все пальцы. А жриц послали учится в музыкальную школу, на лютнях бренчать.

— Это я помню, — усмехнулся Далий. — Я думал ты на меня осерчала и начала выкидывать мебель из дворца. Свист и грохот, свист и грохот.

И они разом рассмеялись.