Октавиан Август. Крестный отец Европы

Октавия пустилась в путешествие к Антонию в отчаянной попытке спасти их брак, показать мужу, что она не меньше, чем Клеопатра, способна помочь ему в трудную минуту. Толку из этого не вышло, разве что в Риме, куда Октавия в унынии возвратилась, стали еще больше ее уважать. Брат предложил Октавии уйти из дома Антония, но она не пожелала. Октавию все больше чтили как самоотверженную и достойнейшую из жен, а слава Антония все ухудшалась. Древним историкам, похоже, не приходило в голову, что ей, возможно, просто больше нравилось жить — относительно независимо — в доме Антония, чем вести довольно скромную жизнь в доме брата вместе с Ливией, особенно во время его долгих отлучек.

После нанесенного сестре оскорбления Октавиан относился к Антонию с неослабной враждебностью. Хотя Октавиан пока еще не мог начать войну, он использовал любой случай, чтобы очернить соперника в глазах римлян, выставить человеком, которого отныне ни Рим, ни его ценности не интересуют. Нанесенное Октавии и ему самому явное оскорбление Октавиан со свойственным ему мастерством преподнес как оскорбление для каждого римского гражданина.

Не испытывая необходимости заведомо лгать о своем коллеге-триумвире, Октавиан пустился обрабатывать общественное мнение, играя на предвзятом отношении римлян к Востоку — якобы изнеженному и распутному. Не придумывая для своей пропаганды прямой лжи, он, подобно современным политтехнологам, бесстыдно подавал известные факты таким образом, что получалось, будто Антоний полностью порабощен злой чужеземной царицей. За шесть лет Октавиан так сильно изменил мнение римлян о своем сопернике, что хоть сейчас мог вести из Рима войско в священный поход, призванный избавить западный мир от угрозы, исходящей от Клеопатры и Антония (именно в таком порядке).

Как же мог Антоний поступить с Октавией столь грубо и бесцеремонно? Тут легко прослеживается влияние Клеопатры. Царица была гораздо умнее своего избранника и, подобно многим женщинам в ее положении, предпочитала по возможности этот факт не подчеркивать. После кровавого поражения Антония в Парфии, когда он не мог не признать ошибки, Клеопатра постаралась убедить возлюбленного, что его настоящий враг не парфянский царь, не предатель Артавазд, а старый соперник по Риму — Октавиан. И потому Клеопатра склоняла Антония к разводу по римским законам: ведь если он бросит ее и вернется в Рим к жене, то и вражда с Октавианом может сойти на нет.

Древние источники описывают ситуацию не совсем так. Например, живший двести пятьдесят лет спустя Кассий Дион, который писал на греческом языке, не сомневался, что тут не обошлось без колдовства, и повторял это неоднократно. «Его еще больше поработила страсть (eroti) и колдовство Клеопатры (gonteia)». В его суеверный век такое рассуждение было вполне логичным. В конце концов, как еще озадаченный историк мог объяснить поведение римского проконсула, посещавшего вместе с царицей александрийский рынок, причем ее несли в носилках, а он шагал рядом, в толпе евнухов?

Несомненным доказательством ее власти над злыми силами служила, по Диону, та готовность, с которой Антоний соглашался позировать вместе с Клеопатрой для статуй и рисунков. На некоторых они предстают как Осирис и Исида, на других как Дионис и Селена, греческая богиня луны, тоже, как и египетская Исида, дочь солнца.

Всем известен миф о том, как Осириса убил и разрубил на куски брат Сет и как Исида оживила супруга, собрав части его тела, кроме — по одной из версий мифа — мужского органа. По другой версии, она полностью собрала тело супруга, оживила и родила от него сына Гора. Нетрудно представить, как прохаживались по поводу подобных историй римские остряки. Что же касается Диониса, это божество обладало как женскими, так и мужскими чертами и любило сильно напиваться, иногда с пагубными последствиями — для других. Философ-моралист Сенека век спустя писал: «Что погубило Марка Антония, мужа великого и с большими способностями и заставило принять чужеземные обычаи и несвойственные римлянам пороки? Что, как не любовь к вину, не уступающая любви к Клеопатре!»

Плутарх, столь же суеверный, как и Дион, но более проницательный, считает иначе: Клеопатра, сразу поняв, какими опасностями грозит ей приезд Октавии в Афины, приняла меры, чтоб ей помешать. Если супруги встретятся, то постоянным вниманием и любовью Октавия сможет отвоевать мужа. Царица села на строгую диету с целью вернуть былую стройность (она, вероятно, располнела после родов) и пустила в ход весь резерв обольстительницы — улыбки, слезы, притворные обмороки, — стараясь убедить Антония, что не может преодолеть любви к нему. Она внедрила в пестрое окружение супруга некоего предсказателя, который должен был внушать Антонию, что его дух, или гений, обычно сильный и волевой, в присутствии Октавиана слабеет, и потому следует держаться как можно дальше от шурина.