Октавия

- Потому, что не мог устоять перед соблазном позлить тебя. Ладно. Я угощу тебя сейчас отличным ужином.

- Не хочу никакого ужина.

- Как хочешь. Тогда можешь посмотреть, как ем я.

Он свернул к отелю в сторону от дороги на Хенли.

Совершенно очевидно, это был очень дорогой отель. Повсюду сновали угодливые официанты, в меню не были проставлены цены. Я вдруг осознала, что целый день ничего не ела, и почувствована, как у меня потекли слюнки.

Глядя на меня, Гарэт усмехнулся.

- Давай, присоединяйся.

- Пожалуй! - ответила я.

Вынуждена признать, что кухня была отличной.

- Люблю вкусно поесть, - сказал он.

- Заметно, - ответила я, взглянув на его живот.

Он захохотал.

- Подозреваю, что тебе нравятся субтильные узкобедрые юнцы. Но, как однажды сказал Фредди Труман: “Чтобы вбить большой гвоздь, требуется и большой молоток”.

- Не будь таким противным, - остановила я его.

Он совершенно не умел вести себя за столом. Ел он очень быстро, умудряясь при этом не переставая говорить. Сейчас он втягивал соус, поглощая устрицы и производя такой шум, который может сравниться разве что с шумом воды, вытекающей из ванны. Боже, как же жарко было в ресторане, я совершенно взмокла. Но не могла же я снять блейзер!

- Вчера я обедал с Джереми, - сказал Гарэт, вытирая жирный подбородок.

- Как это ты нашел для этого время?

- Я всегда нахожу время для важных дел. Кажется, я нашел для них квартиру.

- Очень мило с твоей стороны. И где?

- На Кенсингтон, прямо за углом от меня.

- Разве они могут себе это позволить? У Джереми нет таких денег.

- У Гасси есть. Она собирается купить этот дом.

- Джереми не согласится на это.

- Согласится. Я убедил его в том, что это очень разумно. Они могут сдать нижний этаж, что позволит им выплатить ссуду, а это значит, что они смогут пожениться в следующем месяце, вместо того, чтобы ждать до ноября.

Его лицо приняло отстраненное выражение. Так затихает вулкан после того, как стер с лица земли целые поселки. Я готова была убить его, но мне приходилось сдерживаться, чтобы не выдать себя.

- Они, наверное, вне себя от радости, - сказала я.

- Конечно. Думаю, что Гасси попросит тебя быть подружкой невесты.

От злости я не могла произнести ни слова. К счастью, тут к нам подошла хорошенькая официантка.

- Все в порядке, сэр? - улыбнулась она, глядя на него с обожанием.

- Просто чудесно.

Он окинул ее таким взглядом, что я разозлилась еще больше.

- Сколько нам еще осталось ехать? - спросила я, когда мы сели в машину.

- Миль двадцать-тридцать. Не больше.

Звезды теперь сияли со средиземноморским великолепием. Сладко пахло свежескошенным сеном. Легкокрылые мотыльки крутились в ярком свете фар, не в силах вырваться из плена. Воздух, казавшийся прохладным, когда мы неслись на большой скорости, снова становился горячим, как только Гарэт придерживал машину на поворотах. Мы въехали на эстакаду Ридминстера.

- Посмотри, - сказал Гарэт, показывая вверх.

На огромном ярко освещенном плакате было выведено слово “Ллевелинс”.

- Ты? - удивленно спросила я.

- Я. В один прекрасный день я стану более знаменитым, чем Тейлор Вудроу.

- Ты меня удивляешь. Зачем же тебе работать? У тебя уже и так куча денег. Неужели тебе этого недостаточно?

- Прелесть моя, у тебя, наверное, что-то не в порядке с головой. Разве ты не стремишься выиграть в любой игре?

- Для тебя так важен выигрыш?

- Безусловно. Почему бы не иметь Роллс-Ройс и приличный дом в Лондоне, и виллу во Франции? А если добавить к этому еще и парочку хороших картин, скаковых лошадей да яхту в Средиземном море - вы просто молодец!

- Значит, для тебя так важны все эти атрибуты шикарной жизни?

- И для тебя тоже, - сказал Гарэт. - Тебе больше, чем кому бы то ни было, важно чувствовать себя сибариткой, иметь воздыхателей, которые бы водили тебя по роскошным ресторанам, дарили меха и отправляли самолетом на модные курорты. Ты никогда не решишься связать свою жизнь с человеком несостоятельным.

Я открыла рот, чтобы возразить, но он не дал мне и слова вставить.

- Джереми такой же, как ты. Ему повезло, что он женится на Гас, у которой есть деньги.

- Джереми может сам заработать на жизнь писательским трудом, - поспешно сказала я.

- Чепуха! Какой из него писатель! Держу пари, что ты не поняла ни слова в этих его поэмах, от которых ты, по твоим словам, без ума. И знаешь почему? Потому что в них нечего понимать.

- Я думаю, ты говоришь это из зависти к его таланту, - со злостью сказала я.

- Не надо быть такой неискренней, милая. В его синих глазах значительно больше поэзии, чем в его стихах.

- А мне казалось, что ты его друг.

- Да, конечно. Но предпочитаю сделать для него что-нибудь конкретное, например, найти жилье, вместо того, чтобы проливать слезы умиления над его “поэзией”.

От возмущения я не могла произнести ни слова.

- Мы будем на месте через десять минут, - сказал Гарэт.

Я начала подкрашиваться.

Он включил свет в машине, чтобы мне было лучше видно, а потом сказал: “Поосторожней с боевой раскраской!”

- Почему? - спросила я, подрисовывая соблазнительный изгиб на нижней губе.

- Потому что Джереми принадлежит Гасси.

- И?