Октавия

Пока машина неслась сквозь беззвездную ночь, Гэрриет безуспешно боролась со слезами. Она предпочла бы сейчас оказаться дневной клиенткой своего таксиста: все равно для нее все было кончено. Она больше не интересна мужчинам, и она никогда не найдет отца для Уильяма.

Не успела она вставить ключ в замочную скважину, как Севенокс, который обычно дрых где-нибудь на кровати без задних ног и ничего не чуял, сперва свирепо облаял ее, а потом, поняв, что это она, взвыл от восторга и начал кругами носиться по дому, вероятно, ища, что бы ей принести.

- Севеноксик, тише, я тебя умоляю, - просила Гэрриет.

А когда она, еле волоча ноги, поднялась наверх, из ванны вышел Кори, в одном набедренном полотенце. Его мокрые черные волосы были зачесаны назад, на теле еще держались остатки прошлогоднего загара.

- Что “Ежемесячник”? - спросила Гэрриет. - Долго они тут сидели?

- Долго не то слово, - сказал Кори. - Журналистки месячные! В конце концов мне пришлось вышвырнуть их за дверь. Я слышал раньше, что перед месячными должна болеть голова, но не думал, что так сильно.

У Гэрриет не было сил даже улыбнуться.

- Извини, что так вышло, - сказала она.

Севенокс, вихляя задом, забежал в комнату Кори и уже поставил передние лапы на кровать.

- Забери его немедленно, - рявкнул Кори, - а не то я его вышвырну, как этих ежемесячниц! Выл не переставая все время, пока тебя не было. - Заметив ее покрасневшие глаза, он тотчас умерил гнев. - А кстати, где ты была?

- Ездила с Самми в тот бар - “Свободный вечер”. Там мы познакомились с двумя немцами. Один высокий и красивый, другой маленький и толстенький. Красивый облюбовал Самми, маленький тоже, но ему пришлось довольствоваться мной. Я пыталась от них отколоться и найти себе кого-нибудь помоложе, да не вышло. Не приглянулась никому. - И, всхлипнув, она бросилась в свою комнату.

Когда она откинула покрывало и забралась в постель, выяснилось, что ее электрическое одеяло включено, а к подушке прищпилена записка.

“Дорогая Гэрриет! - говорилось в ней. - Что бы Он там ни говорил, ты лучше всех - мы точно это знаем. Он, кстати, тоже. Целуем.

Тритон, Амброзия, Севенокс”.

Гэрриет засмеялась, и вся ее сегодняшняя трагедия вдруг показалась не такой уж страшной. Лежа в постели с открытыми глазами, она думала о Кори. Ей мерещилось, будто она, маленькая девочка, пытается составить картинку из разнокалиберных квадратов и треугольников. Она знает, что на картинке должен получиться Кори, - но треугольники никак не укладываются в свободные места.

Глава 15

Гэрриет гладила на кухне белье, когда прямо напротив окна остановился незнакомый автомобиль.

- Ой, давай спрячемся! - возбужденно зашептала Шатти. - Это противная, противная Арабелла. Она приезжает, только когда папа дома.

Из машины выбралась высокая плечистая девушка.

- Спрятаться не получится, - возразила Гэрриет. - Она нас уже видела.

- Есть кто дома? - послышался из прихожей типично театральный голос, и на пороге кухни возникла загорелая красавица с русыми, зачесанными назад волосами. На вид ей было около тридцати.

- Привет, Шатти, как дела? - с беззаботностью ветерка пропела она и, не дожидаясь ответа, повернулась к Гэрриет. - А вы, вероятно, их новая няня? Я Арабелла Райд-Росс. Кори наверняка обо мне говорил. - Но, не успела Гэрриет открыть рот, как она уже отвернулась и стала разглядывать Уильяма, который сейчас самозабвенно колотил деревянной ложкой по подлокотнику своего креслица.

- Какой милашка! Неужто новый отпрыск Ноэли?

- Нет, это мой ребенок, - сказала Гэрриет.

- О-о?.. - протянула Арабелла, вложив в один этот звук редкостное даже для сцены богатство интонаций. - И ваш муж позволяет вам тут работать?

- Я не замужем.

- О, вы удивительно храбрая женщина. - Выдержав паузу, Арабелла снова взглянула на Уильяма. - Кори у нас просто святой, у него хобби собирать под свое крыло всех несчастных.

- Раз, два, четыре, пять. А, черт! Три забыла, - сказала Шатти, считавшая котят Амброзии.

Гэрриет едва сдержалась, чтобы не рассмеяться.

- Шатти! - в ужасе отшатнулась Арабелла. - Разве можно так выражаться? Беги играй. Я хочу поговорить с няней.

- Она тебе не няня, а Гэрриет. И потом, я не хочу играть. - Тут личико Шатти приобрело неожиданно лукавое выражение. - Арабелла, хочешь конфетку?

- А что ж ты няне не предложишь?

- У меня только одна, - сказала Шатти. - И я решила отдать ее тебе.

- Спасибо, моя милая, - сказала Арабелла, засовывая конфетку за щеку. - Я всегда нахожу с детьми общий язык, - заметила она, оборачиваясь к Гэрриет. - Все говорят, что из меня получится прекрасная мать.

В этот момент в кухню зашел Кори, и смуглые щеки Арабеллы приобрели малопривлекательный красно-коричневый оттенок.

- Привет, Арабелла, - сказал он. - Как ты загорела.

- Да, но этот загар так быстро сходит. Жаль, что ты не видел меня неделю назад. Я только что вернулась из Сент-Морица, а то бы появилась раньше. У нас в пятницу небольшая вечеринка, приедешь?

Кори нахмурился, припоминая.

- Кажется, на пятницу уже что-то есть.

- Тогда в субботу.

Зачем заманивать так в лоб, подумала Гэрриет.