Октаво: Марс

Майер поставил коробки на пол и начал их разбирать. В воздухе запахло печеным картофелем с луком и мясными шариками. Ход оказался верным, через несколько минут из щели вылезла Тара. Она выглядела намного лучше, чем в их прошлую встречу. Кожа уже не казалась прозрачной, исчезли темные круги под глазами. Девочка смотрела на Октаво настороженно и не решалась подойти ближе. Она ждала, что он скажет, но новости пока были не утешительные:

– Здравствуй Тара, – Майер старался быть дружелюбным, – принес вам еды и немного игрушек для малышей.

Девочка взглянула на коробки, но не двинулась с места, продолжала ждать.

– Я пока не нашел вашу маму. Она не вылетала с Марса, возможно переехала в другую колонию или скрывается где-то рядом.

Тара поджала губы.

– Отец говорит, что она улетела. Я ему верю, а тебе нет, – ответила девочка и отступила в тень.

– Он настроил вас против всех, чтобы было легче управлять. Типичное поведение тирана. Послушай меня, я хочу помочь…

Тара зашипела на него и Майер понял, что лучше бы ему научиться держать язык за зубами. Переговоры никогда не были его сильной стороной. Но вместо того, чтобы уйти, девочка начала наступать.

– Думаешь раз ты коп и живешь в апартаментах, то самый умный и все знаешь?! Отец не тиран, он – святой, отдает нам свою кровь, здоровье, заботится! Да, он может иногда стукнуть, украсть, вскрыть андроида, но разве это кому-то вредит?!

– Два человека в больнице, а три андроида уничтожены! Этого мало? И ради чего? Ради вымышленного переноса сознания.

– Мама в это верила! Что тебе вообще от нас надо?!

Октаво выдохнул и попытался успокоиться, в конце концов он говорит с ребенком, который едва ли что-то смыслит в окружающем мире.

– Я хочу помочь, – тихо сказал он.

– С чего бы?

– Потому, что однажды был на вашем месте. Одинокий, никому не нужный инвалид. Но я выжил и поднялся. И вы сможете. Расскажите мне побольше о своей маме. Вдруг это поможет ее найти.

Тара смотрела на него исподлобья, но уже без злобы. Минуту она молчала, а потом кивнула и села на пол, подзывая остальных детей.

Они наперебой рассказывали об Ольге, но к сожалению из их эмоциональных рассказов складывался типичный образ любящей мамы. Расчесывает волосы, укладывает спать, поет песенку про котенка в корзинке. Самая красивая, умная. Называет мышатами. Вкусно поджаривает тритонов. Ласково гладит по щеке.

Скиф давно выкинул все вещи Ольги, дети смогли сохранить лишь несколько украшений, спрятанных в щели. Но все это ничем не помогало в поисках. Вскоре Майер ушел, обещая навестить их позже. Тара так и не позволила остальным притронуться к контейнерам с едой и игрушками.

***

Всю смену перед внутренним собранием Майер ворочался и не мог уснуть. На повестке стояло дело Скифа: последний шанс что-то изменить.

Он сидел в конференц зале, сонно моргал. Гениальные мысли о том, как спасти ситуацию не хотели посещать голову.

Октаво не верил в то, что Скиф одумается, бросит все ради детей. Можно ему пригрозить, конечно, но вряд ли это стработает. Возьмет Тару, остальных и скроется в дальних пещерах, отсидится, а потом снова примется за дело.

Если Майер промолчит на собрании, то Скифа отпустят, и Кортекс взбесится. Может обойдется, а может начнется война. Но если в итоге цифровое сознание уровняют с органическим, то все к лучшему? Майер так глубоко задумался, что не сразу сообразил, что Шейла уже несколько минут пытается до него докричаться.

– Майер, ау! Ты еще там?

Под общий хохот Шейла попыталась постучать по затылку Октаво, но он увернулся.

– Тут-тут. Простите…

– Хватит уже витать в облаках. У тебя есть что-то по делу Скифа.

Майер обвел взглядом коллег, посмотрел на Шейлу, а потом со вздохом сказал:

– Ничего.

– Ты уверен?

– К сожалению…

***

В день, когда Скифа выпускали на свободу, Октаво никак не мог найти себе места. В голове роились мысли и не одного подходящего решения. Члены «Цифрового бессмертия» собирались встретить освобожденного Скифа с почестями, Кортекс не упустит шанс избавиться от всех врагов разом. И что делать? Сдать Скифа или позволить андроидам его линчевать, значит убить детей. Спасти его и помочь скрыться вместе с детьми – стать врагом Кортекса и предать собственные идеалы. Что не сделаешь, все равно будет плохо. Тяжелые размышления прервал звонок от Моро.

Майер вздрогнул. Доктор обычно не звонил и не писал сообщений.

– Что-то случилось? – спросил Майер, приняв вызов.

– Случилось то, что ты так и не пришел ко мне за результатами анализа, – в голосе Моро слышалось негодование.

– Черт, прости…

– Это на тебя не похоже, и я решил позвонить, тем более результаты анализа должны тебя порадовать.

Майер встрепенулся, сел на кушетке, хватая с пола термосьют.

– Болезнь не такая серьезная, как они думают?

– Еще интереснее, – усмехнулся Моро. – Таких здоровых марсиан я никогда еще не видел. Деткам крупно повезло с генетикой.

Октаво замер, пытаясь осознать слова доктора.

– Подожди, ты хочешь сказать, что никакой гемоли… анемии, короче, нет? Это точно?

– Абсолютно. – ответил Моро.

– Но зачем тогда отцу постоянно обмениваться кровью с детьми? Бессмыслица…