Октябрь

Никакого продвижения в формировании коалиционного социалистического правительства не наблюдается. Напротив, в рядах большевиков произошел серьезный раскол, и восемь из четырнадцати комиссаров подали в отставку в знак протеста против таких крайних мер, как подавление свободы прессы и т. д. Правительство теперь в руках небольшой группки экстремистов, которые намерены навязать свою волю стране посредством террора. Продолжающийся кризис уже вызвал неудовольствие как в войсках, так и среди рабочих, и несколько фабрик послали своих делегатов в Смольный институт, чтобы передать большевикам, что они должны прийти к соглашению с другими социалистическими организациями. Некоторые из них высказывались очень резко, заявляя, что Ленин и Троцкий, как в свое время Керенский, хотят лишь одного — спать в кровати Николая II. Поначалу существовала надежда, что выход из правительства такого большого количества их лидеров подтолкнет более умеренных членов их партии к более тесному сотрудничеству с представителями других социалистических групп, и в результате будет сформировано правительство без участия Ленина и Троцкого. Эти надежды не оправдались, и теперь экстремисты изо всех сил стараются привлечь на свою сторону левое крыло партии социалистов-революционеров и заставить вернуться отколовшихся членов своей партии. Если им это удастся, они укрепят свое положение на настоящий момент, но, если обещанный ими мир будет и дальше откладываться и если поставки хлеба, которые день ото дня становятся все меньше, полностью прекратятся, народные массы могут восстать и свергнуть их. Большинство государственных служащих, за исключением сотрудников военного министерства, все еще бастуют. Подвоз угля к железным дорогам сократился до опасного предела; армии и большим городам грозит голод, и рано или поздно вся государственная машина встанет. Что случится тогда, предсказать невозможно. Некоторые утверждают, что через несколько месяцев нас ждет восстановление монархии. Но хотя большинство населения разочаровалось в революции, я не вижу, как может произойти такая перемена — разве что Каледин сумеет сплотить вокруг себя армию, но вероятность этого крайне мала. В настоящий момент все решает сила, а так как буржуазные партии не позаботились о том, чтобы организоваться на случай обороны, большевики получили полную свободу действий. Во время недавних сражений в Петрограде и Москве на стороне правительства выступали лишь курсанты военных училищ, но так как среди них не было офицеров, и они были крайне малочисленны, их жизнь была принесена в жертву совершенно напрасно. Говорят, что в Москве было убито не меньше пяти тысяч человек, и из-за беспорядочной стрельбы, открытой Красной гвардией, велики потери среди гражданского населения.

Из письма рабочего Шлисселъбургского порохового завода в газету «Знамя труда» от 7 ноября.

Наши социалисты все еще торгуются, кому стать у власти — большевикам или эсерам-оборонцам, не глядя на окружающее, где гибнут самые лучшие силы авангарда рабочих и солдат, которые решили умереть или победить, а вы, «вожди» русской революции, производите торговлю. Пора вам опомниться и бросить распрю… Где же остальная революционная демократия, где тот революционный пролетариат, трудовое крестьянство и солдаты, которые, изнемогая, сидят в землянках?.. Вот где власть должна быть, но не в нынешних партиях, не в раздоре их «вождей». И вы должны сознаться, если вы — истинные социалисты, и откровенно сказать народу: «Да, мы ошиблись; власть должны взять Советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов… И вы должны исполнять их волю по назначенному пути».

Зинаида Гиппиус

7 ноября.

Да, черная, черная тяжесть. Обезумевшие диктаторы Троцкий и Ленин сказали, что если они даже двое останутся, то и вдвоем, опираясь на «массы», отлично справятся. Готовят декреты о реквизиции всех типографий, всей бумаги и вообще всего у «буржуев», вплоть до хлеба.

Государственный Банк, вероятно, уже взломали: днем прошла туда красная их гвардия, с музыкой и стрельбой.

Михаил Пришвин

7 ноября.

Летом к нашему берегу на Васильевском приплыла барка с дровами, всю середину улицы завалили швырком. И все лето, пока было тепло, в этих дровах была солдатская Вальпургиева ночь. Теперь, осенью, треньканья балалайки прекратились в дровах, иногда отсюда слышатся выстрелы: раз! и два! потом, словно подумав немного — три и, бывает с разными промежутками и четыре, и пять, и шесть. Вчера мне объяснили эти выстрелы: воров расстреливают в дровах.

Жак Садуль

7 ноября.

Почти каждый вечер выхожу на улицу и возвращаюсь очень поздно — по пустынным улицам. Никаких подозрительных встреч, никаких драк, никаких криков. Поистине периоды революций имеют свои положительные стороны.

Михаил Пришвин

7 ноября.