Октябрь, который ноябрь (СИ)

- Срежу в миг, - грозно предупредил генеральского лакея-кучера юный боевик Сальков. Глянул в коляску: бледное и отчаянное мальчишеское лицо, фуражка, съехавшая на затылок. Рядом с юнцом-юнкером дамочка, молодая и хорошенькая, перепуганная до полусмерти, аж подбородок отвис. Над ними с пистолетом и бутылочной бомбой грозно нависал Андрей-Лев, но физиономия у боевика-инженера была примерно такая же - растерянная и смущенная.

- Тут не те. Вообще ни разу не генерал, - озадаченно подтвердил Борька. - Ошибка, похоже.

- Ошибка, определенно ошибка, господа хорошие, - сипло заверил кучер. - Мы - не те.

- Господа, мы совсем-совсем не те, - пролепетала пассажирка.

Филимон выругался и указал пистолетным стволом казакам:

- Карабины бросайте, да с коней слазьте.

В ответ младший казак послал дворника-налетчика по короткому адресу.

- Дурик, неужто я позволю себе в спину палить? - усмехнулся Гаолян. - Уж лучше я первым стрельну.

Казаки неохотно сняли карабины - оружие, с лязгом бухнулось на мостовую, сошли с седел.

- Граждане-товарищи, а вы вообще кого казните? Ежели что, так тут рядом прокурорская квартира, - подсказали с тротуара. Там уже стояло четверо зевак, с интересом наблюдали за разоружением.

- Не суйся. Кого надо, того и разоружаем, - буркнул Филимон, неловко поднимая карабины. - Эй, экипаж освобождайте, наша очередь прокатиться.

Пассажирка полезла из коляски, всхлипывая, но охотно. Андрей-Лев, сунул пистолет за пазуху и поспешно помог дамочке. Неуместная галантность боевика в сочетании с взведенной гранатой в руке выглядела нелепо. Борька не удержался, хихикнул.

Тут юнкер, вроде бы соскочивший на мостовую, выкинул форменный фортель: быстро сунул руку в карман шинели и достал пистолетик:

- Бегите, Анна Сергеевна! Бегите!

Блестящий пистолетик начал разворачиваться куцым стволиком прямиком в живот Борьке, и юный боевик машинально нажал спуск пулемета.

На краткое нажатие оружие ответила одиночным звонким - тук! Боевик Сальков нажал еще и еще раз, - тук-тук! - с готовностью сказал немецкий ствол.

Шарахнулись лошади, затопали ноги убегающих зрителей - стрельбу петроградцы все еще считали чересчур опасным развлечением.

...Юнкер оседал на мостовую, слабо цепляясь за колесо коляски.

- Чтоб, вас... - дядя Филимон прохромал к коляске. - Поехали!

Гаолян зашвырнул карабины, неловко запрыгнул внутрь, Борька, грозя пулеметом пятящимся к поребрику казакам, вскочил на подножку. Экипаж тронулся, что-то хрустнуло под колесом.

Молча покатили, сзади тоже была тишина. Борька оглянулся - казаки бежали за напуганными лошадьми. Не, о преследовании не думают. От моста к месту происшествия шли трое вояк из встревоженных, но пока ни черта не понявших юнкеров караула.

- Это рука была, - прервал молчание Лев.

- Какая еще рука? - проворчал Гаолян.

- Под колесом. Юнкер, ну, он упал и...

- И что?! Кто его под ту руку толкал, за пугач хвататься велел? Стукнули героя и черт с ним. Все равно через год-два стал бы отъявленной гнидой. Эй, извозчик, ты генерала должен был везти или кого?

- Граждане-товарищи, не знаю я про генерала, - ответил втянувший голову в плечи, кучер. - Велено было забрать барышню, чемоданы, довезти до штаба, а опосля прямиком на вокзал.

- Что за фря такая твоя барышня? Генеральская дочь, что ли? - сумрачно уточнил Филимон.

- Не могу знать, товарищи. Разве ж я из денщиков? Я ж с конюшни, не думайте, меня в батальонном комитете знают. Я глубоко сочувствующий...

"Глубоко сочувствующего" и коляску оставили на Канонерской.

- Что-то сегодня вовсе без пользы, - удрученно сказал Гаолян. - Барышню перепугали, мальчишку застрелили. Определенно напутали в Центре. Разве это наводка? Вот - два карабина прибытку всей пользы делу.

- Ну, еще кучеру радость. Сейчас по чемоданам шарить возьмется, - заметил Андрей, возясь с гранатой.

- Ты нас не взорви случаем, - предупредил Гаолян. - Энта система усидчивости требует, это тебе не на кнопки жать.

- Да, тут с зацепом оттяжки определенно требуется доработка конструкции.

С бомбой совладать удалось. Андрей-Лев, сунул замысловатое детище Рдултовского за пазуху, забрал пулемет и направился на "штабную" квартиру-мастерскую. Борька повозился с отверткой, откручивая от деревянной ноги командира маскировочный сапог и пошел провожать дядю Филимона - требовалось занести карабины в штаб фабричной красной гвардии - не пропадать же паре стволов в такие горячие дни?

- Заодно ко мне в казарму зайдем, дочку проведаю, - угрюмо пояснил Гаолян. - Совсем плоха, не жрет вовсе. Раздавила жизнь девчонку - не человек, а горсть костяшек. Вот так бывает, Бориска, когда весело да законопослушно с водочкой живешь, а не с револьвером в кармане гуляешь. Ох, и дурнем я был.

Что сказать Борька не знал, потому ляпнул глупое:

- Пережить надо. Она ж у вас молодая. Организм должен справиться.

- Дурак ты. Двенадцать весен Глафире, а в зенки глянешь - бабка столетняя. Чую, до тринадцатых именин не дотянет. Вот же уроды...

Гаолян замолчал, лишь постукивал протезом.