Октябрь, который ноябрь (СИ)

- Ничего-ничего, голубчик, мы его сами заберем, - Лоуд уже привычно двинула кулаком промеж ватных лопаток возницы, и пролетка вкатила в ад...

Крики, стоны, разбросанные винтовки, десятки тел: шевелящихся и неподвижно лежащих, люди, ползающие по лужам крови, склоненные над трупами, загружающие раненых на носилки, блеск осколков разбитых стекол, извивающиеся тени в смутном свете единственного уличного фонаря. "Господи, за что их?! За что?!" - кружилась, заламывая руки, растрепанная женщина в накинутом поверх пеньюара пальто.

Катрин, болезненно морщась, выпрыгнула из пролетки. Не привык еще город к ужасу, все у него впереди. И обстрелы, и вымерзшие квартиры, и,... Но что ж, мать его, так рано началось?

- Дай!

Лоуд вдохнула, но кинула перевязочный пакет - после одного неприятного случая оборотень таскала с собой продвинутый комплект перпомощи, справедливо полагая, что спасение коки-тэно дело рук самих коки-тэно, ибо кровопотерю даркам в районной лекарне вряд ли чем-то возместят.

Юнкер стоял на коленях, упираясь лбом в стену, мычал от боли: ранение в область ключицы, сзади, выходного нет, мается, не видя куда попала пуля, так куда страшнее.

- Замри!

Лоуд помогла расстегнуть шинель. Белоснежный бинт рассекал темноту, ложась точными витками под вспоротую гимнастерку.

- Теперь встаем, - приказала Катрин, закрепляя повязку.

- Благодарю. Благодарю, я... - парнишка, пошатываясь, выпрямился.

- Помалкивай, тодысь быстрее выздоровеешь, - Лоуд вела раненого к пролетке. - Не сомневайтесь, молодой человек, в два счета пульку вынут, вон вы какой усатенький, полнокровненький.

- Ой, коляску закровит, - запричитал извозчик.

- Заткнись, кобылий сын! - почти ласково сказал л-господин. - Или я тебя щас так закровлю... Достал, хамская морда.

Суетливый дворник помог посадить в экипаж второго раненого с простреленной голенью.

- Вы не думайте, сударыня, у нас дом благонравный, никогда чтоб так вот, разбойно... - -бормотал, чуть не плача, дворник. - Порядочный дом, вот истинный крест, порядочный. Это с цеха палить взялись.

- Да уж, удумали мерзавцы, - соглашалась Лоуд. - Террор - истинное злодейство и разорение. На него одних бинтов вон сколько идет.

Откуда стреляли было понятно и без дворницкой подсказки: зияли распахнутые окна на верхнем этаже темного унылого строения, рядом с проемами виднелись отметины пуль - видимо, уже по опустевшей огневой позиции лупили снизу уцелевшие юнкера. Коварные автоматчики наверняка успели отскочить задними дворами, теперь их ищи-свищи.

- А дворы здесь на редкость уродские, - подтвердила невысказанные выводы подруги, опытная оборотень.

Катрин кивнула. Догонять по горячим следам нечего и думать. Особенно в вечернем платье и с единственным пистолетом, который, к тому же, пока на хранении у л-кавалера. Стрелявшие по юнкерам боевики дерзки, терять им нечего, у них минимум три автомата, наверняка и иные козыри найдутся. По идее, у террористов должна предусматриваться и группа прикрытия, и транспорт, и место запасной лежки. Но откуда у них МР38/40? Или это что-то иное, типа МР-18 ?^[11] Едва ли - характерный темп стрельбы, его хрен спутаешь.

- Вознице, уроду, грошей я дала, хотя за что ему вообще платить, не понимаю. И чего мы сюда так спешно неслись, тоже не понимаю, - бурчала Лоуд, глядя как укладывают в ряд на тротуаре убитых юнкеров. - Покойников мы с тобой и раньше вдоволь навидались. Сдается мне, испортят нам революцию. А все этак легендарно проходило, приятно было читать. Наврали, конечно, изрядно, но все-таки... Слушай, Светлоледя, давай, придумывай какой-то план. Мне прежняя революция больше нравилась.

- Мне тоже. По ней открытки красочные рисовали, я по детству помню. Пусть и не совсем по своему детству, - прошептала Катрин. - Слушай, ты видишь, кто приехал?

- Что ж, я вовсе ослепла? - обиделась оборотень. - Начальство. Но тощее какое-то.

Высокий, действительно, очень худой человек в генеральской шинели с полевыми погонами, подошел к лежащим телам. Ему что-то говорили, он, кажется, не слушал, стоял, склонив непокрытую, рано полысевшую голову.

- Похож, - сообразила Лоуд. - Это тот, кого завтра снимут за "неопределенность"?

- За "нерешительность". Видимо, это действительно генерал Полковников. Но нерешительным он сейчас не выглядит, - отметила Катрин.

Действительно, узкое лицо генерала застыло, но ярость, клокочущая под замороженным спокойствием, вполне угадывалась. В общем-то, да, не бой, а откровенный расстрел. Генерал, кстати, тоже Михайловское артиллерийское училище в свое время окончил, сейчас ему болезненно вдвойне.

- Не лезь туда сейчас, - предупредила оборотень. - Бесполезняк. Не в том настроении господа, чтобы слушать. А уж втолковать им что-то дельное... Щас не объяснишь и не обаяешь.

Кто-то из подошедших офицеров указывал на окна, откуда стреляли, потом сунул руку в карман шинели. Горсть гильз на ладони...

- Я все ж попробую. По-деловому. Если диалог пойдет перпендикулярно и затянется, на квартире встретимся, - Катрин двинулась к офицерам.

- Ты ж в платье. Запутаешься, - напомнила в спину Лоуд. - А пистоль?