Октябрь: Однажды в октябре. Время собирать камни. Вся власть Советам!

Потом, когда Гражданская война закончилась, а основатель партии умер, власть в партии взял его ближайший помощник, железный рукой искоренил все расколы и оппозиции, беспощадно выкорчевывал из партийных радов разрушителей и бездельников. Авторитет партии поднялся до небес. Под ее руководством страна ликвидировала безграмотность, построила новую индустрию, сравнявшись с европейскими странами, под руководством этой партии мы победили в ужасной войне, которая была пострашнее нашествия Наполеона.

Именно эта партия сделала нашу науку самой мощной в мире, а наших трудящихся самыми защищенными. Именно под руководством этой партии мы создали самое страшное оружие из когда-либо существовавших на земле, и угроза военного нападения навсегда отступила от наших границ.

Потом и этот человек умер, и к власти в партии попал мерзавец, паяц и бездельник. Первое, что он сделал, это запретил правоохранительным органам расследовать дела в отношении партийных руководителей. В партии потихоньку стала заводиться гниль.

Затем прошло еще три десятка лет, и правящая партия выродилась окончательно. Товарищи захотели стать господами. А в таком качестве партия не смогла ни власть удержать, ни интересы трудящихся защитить. А большинство ее руководителей, спалив публично или спрятав подальше партийные билеты, начали строить дикий рыночный капитализм. Я как раз и взрослел в период перехода из развитого социализма в дикий недоразвитый капитализм…

Ленин задумался. Уставившись куда-то вдаль, он машинально поглаживал бритый подбородок, словно там все еще была его знаменитая рыжеватая бородка. Похоже, что мои слова его сильно расстроили. Потом он посмотрел мне в глаза и спросил:

– Николай Викторович, скажите, только честно, люди у вас все еще верят в идеи коммунизма? Ведь не может же мир жить по закону, который позволяет богатому угнетать бедных, сильному гнуть слабых… Ведь это неправильно…

– Да, неправильно. И вера в справедливость тоже есть у людей. Но знамя лежит в грязи, потому что некому его поднять, пока политические болтуны отвлекают людей от главного. А еще наш народ помнит времена, когда у нас была идея, с которой мы жили и побеждали. И человека, который стал олицетворением этой идеи… И он сейчас ждет нас в Петрограде.

– Это вы о товарище Сталине? – быстро спросил меня Ленин. – Да, он настоящий большевик, хотя с теорией у него как-то не очень. Впрочем, «теория, мой друг, суха…»

– «…но зеленеет жизни древо», – закончил я, – да и к тому же теоретизировать легко, а вот сделать что-либо на практике – сложно. Тем более если исходить из научного метода, то практика – это критерий истины, и именно из нее выводятся теории. Ведь ни Маркс, ни Энгельс не построили ни одного государства трудящихся и не убедились в их жизнеспособности в условиях враждебного окружения. А товарищу Сталину удалось такое государство построить. И не забывайте старинную мудрость о том, что благими намерениями устлана дорога в ад. И еще одна фраза, о которой не следует забывать: «Хотели как лучше, а получилось, как всегда»!

– Да, удивительные вы люди, и похожие, и не похожие на нас, – в раздумье произнес Ильич. – И история, рассказанная вами, весьма поучительна. Если вы не возражаете, то я побуду здесь один. Хочется поразмышлять о том, что нас ждет…

Я кивнул Ильичу и вышел из кают-компании.

13 октября (30 сентября) 1917 года, 12:35. Финский залив, БПК «Североморск»

Владимир Ильич Ленин

Этот день стал крушением всего, что составляло основу моего мировоззрения. Нет, я не отказался от коммунистической идеи и ни на йоту не усомнился в справедливости того, чему посвятил всю свою жизнь.

Но только зачем все это? Если наши потомки, начав строить новую жизнь, принеся страшные жертвы для этого, сами, без боя, сдаются врагу и спокойно наблюдают за тем, как перекрасившиеся большевики наперегонки бегут на поклон к нашим классовым врагам…

А может быть, вот эти люди, появление которых в нашем мире невозможно объяснить никакими законами материализма, и появились для того, чтобы мы, начав строить новый мир, не повторили их ошибки? И почему они пошли сразу не ко мне, а к Сталину? Видимо, на это есть веские основания.

Как я понял из записки Иосифа Виссарионовича, с помощью гостей из будущего удалось сделать так, что Керенский сам уходит в отставку со всеми своими министрами-капиталистами и мирно передает власть нашей партии. Это, конечно, замечательно. Но, во-первых, сие означает, что нам теперь не нужно будет идти на компромиссы с разными партиями-попутчиками, и мы сможем сформировать однородное правительство из тех людей, которых мы захотим взять в это правительство. А во-вторых, мы становимся легитимной силой, с которой бороться нашим врагам будет затруднительно. В-третьих, мы можем с позиции той же силы добиваться заключения мира с Германией, которая не менее нас стремится прекратить воевать, хотя бы с нами… Гм…