Читаем Октябрьское вооруженное восстание в Петрограде полностью

— Тогда надо и всю операцию разделить на две части. Лучше всего сначала покончить с Мариинским и затем со всех сторон наступать на площадь, здесь их зажать в кулак.

— Да, тут удобно будет дать им бой.

— Ну какой бой! Юнкера боятся солдат. Верней всего, засядут в штабе и Зимнем и придется их оттуда выковыривать.?

— Надо предусмотреть и то и другое. Во всяком случае, будет правильнее сначала ликвидировать Мариинский.

— Дело. Надо записать для памяти, вроде протокола. Значит, первое: охватывается такой-то район от Невы и так далее. Затем по Мойке… докудова?

— Да все по Мойке, до Морских казарм. Тут как раз выйдет 2-й Балтийский экипаж.

— А как Гвардейский экипаж? Ведь он будет тут как раз в тылу.

— Они объявили нейтралитет, но верней всего поддержат, раз выступят балтийцы. Да еще идут кронштадтцы. Во всяком случае, тут никакой опасности, против моряков моряки не пойдут, а за Временное правительство их и калачом не вызовешь.

— Все-таки этот фланг надо держать под наблюдением. Нужна получше связь.

— Связь хорошая. Значит — вот район действий. Две ударные точки. Дальше. Оцепить. Остановить ли движение?

— Вопрос спорный. С одной стороны, могут собраться толпы людей, будут мешать, может быть и провокация. С другой стороны, прекратить движение трудно, надо вводить в дело большое количество войск — это может вызвать в городе всякую ложную тревогу. А для нас лучше, если сделать дело незаметнее, бесшумнее.

Решаем — прекратить движение только у Мариинского дворца на время действий, а в районе Зимнего — на участке от Дворцового моста по Мойке до Красного моста и от Адмиралтейства до Гороховой. Трамваи сквозного движения пропускать, пока не начнутся боевые действия, а тогда прекратить. Могут появиться какие-нибудь вооруженные отряды. Разоружать их или менять направление? Смотря что за отряды и куда идут. Идущих на Дворцовую площадь надо не пускать, рассеивать, а если по каким-либо другим делам, — менять им направление, возвращать обратно. Все — по возможности — мирным путем.

— Так. Теперь вопрос: какие нужны силы?

— Здесь необходима осторожность. Есть заявления полков, которые желают выступить в первую очередь. Красная гвардия тоже желает. Моряки — тоже. Но нет смысла вводить в дело много частей.

— Сводный отряд. От всех частей…

— Нет, не годится. Если сводный отряд пустить, так перемешаются. Может выйти разноголосица какая-нибудь. Да это и сложно, времени нет. Мы думали: Преображенский, Павловский полки, Петроградский и Выборгский районы, — с одной стороны, моряки, финляндцы, кексгольмцы, Васильевский и Нарвский районы, — с другой стороны. Еще можно 180-й полк, с той стороны вокзала, надо больше сил.

— Выставить можно много полков, но не стоит перегружать. Лишние только помешают.

— Все хотят участвовать. Надо это так и устроить. Вот придет Чудновский, тогда решим.

— А пока — вопрос тактики. Надо обсудить: идти ли прямо на бой или зажимать, чтобы сдались. Вопрос важный — может быть кровопролитие.

— Вопрос тактики сейчас не решать, — все будет зависеть от фактического положения дел. Порученное дело надо выполнить так или иначе, хотя бы с боем. Обойдется без боя — хорошо, нет — тем хуже для них.

— Ясно.

— А вот вопрос тыла темен. Черт их знает, этих нейтральных! Не ударили бы в спину. Правительственные агитаторы шныряют по частям, уговаривают.

— Сообщили, что стягивают офицеров в «Асторию».

— Пусть стянут: это лучше, будут в одной куче. Пока не видно, чтоб там организовались или вооружались. А с револьверами они силы не представляют…

— «Асторию»-то нужно тоже ликвидировать.

Явился Чудновский, несколько взволнованный и огорченный неудачей своей поездки.

— Не опоздал: пять минут раньше срока, — говорил он, показывая на часы. — Упарился я там. Никакого толку. Одно обещали — нейтралитет. Я просил, чтобы они совсем на улицу не выходили и закрыли бы ворота и подъезд. Обещали.

— А можно на их обещание положиться? Они нам не того… не преподнесут сюрприза?

— Мое впечатление такое, что можно. Они не за правительство, но и не за большевиков. Какой им расчет выступать против нас? Они знают, что за нами ряд полков, флотские и рабочие.

— Делать нечего. Придется просто их не упускать из виду. Кто тут будет командовать, тому смотреть и смотреть в оба.

— Я свою связь оставил, будут извещать немедленно, чуть что изменится у них или что заметят подозрительное. Это обеспечено.

— Будем держать их на мушке. Давайте кончать.

Чудновскому было рассказано о плане наступления.

— Есть возражения? Дополнения? — спрашивает Николай Ильич. — Ну, отвечайте быстро.

— В общем нет. А в частности… Во-первых, мал район охвата, надо увеличить до Фонтанки, до цирка, по Невскому — до Садовой или, по крайней мере, до Казанского. Вернее, надо сделать так: это — район охвата, а это — район тыла. Тыл должен быть надежно обеспечен. Третий район — район Смольного. Они должны иметь контакт.

— Громоздко.

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 гениев, изменивших мир
10 гениев, изменивших мир

Эта книга посвящена людям, не только опередившим время, но и сумевшим своими достижениями в науке или общественной мысли оказать влияние на жизнь и мировоззрение целых поколений. Невозможно рассказать обо всех тех, благодаря кому радикально изменился мир (или наше представление о нем), речь пойдет о десяти гениальных ученых и философах, заставивших цивилизацию развиваться по новому, порой неожиданному пути. Их имена – Декарт, Дарвин, Маркс, Ницше, Фрейд, Циолковский, Морган, Склодовская-Кюри, Винер, Ферми. Их объединяли безграничная преданность своему делу, нестандартный взгляд на вещи, огромная трудоспособность. О том, как сложилась жизнь этих удивительных людей, как формировались их идеи, вы узнаете из книги, которую держите в руках, и наверняка согласитесь с утверждением Вольтера: «Почти никогда не делалось ничего великого в мире без участия гениев».

Александр Владимирович Фомин , Александр Фомин , Елена Алексеевна Кочемировская , Елена Кочемировская

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука / Документальное
Мсье Гурджиев
Мсье Гурджиев

Настоящее иссследование посвящено загадочной личности Г.И.Гурджиева, признанного «учителем жизни» XX века. Его мощную фигуру трудно не заметить на фоне европейской и американской духовной жизни. Влияние его поистине парадоксальных и неожиданных идей сохраняется до наших дней, а споры о том, к какому духовному направлению он принадлежал, не только теоретические: многие духовные школы хотели бы причислить его к своим учителям.Луи Повель, посещавший занятия в одной из «групп» Гурджиева, в своем увлекательном, богато документированном разнообразными источниками исследовании делает попытку раскрыть тайну нашего знаменитого соотечественника, его влияния на духовную жизнь, политику и идеологию.

Луи Повель

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Самосовершенствование / Эзотерика / Документальное