Читаем Октябрьское вооруженное восстание в Петрограде полностью

Таким образом, эти донесения дали возможность Военно-революционному комитету подсчитать свои силы, после чего Военно-революционный комитет дал войскам директиву пока оборонительного характера. Военно-революционный комитет полагал, что враг сам первый перейдет в наступление. Оборону при этом имелось в виду организовать так, чтобы сторонники правительства разбили свой лоб о мощь революционных сил. С этой целью были поставлены усиленные патрули по всему городу. Каждой воинской части был дан приказ охватить районы расположения, обеспечив при помощи броневиков невозможность выступления наиболее реакционных войсковых частей (казаков в первую очередь), т. е. разместить броневики по стратегическим пунктам. Далее была вызвана надежная кавалерия для патрулирования. Этими мерами Военно-революционный комитет обратил весь Петроград в военный лагерь.

— Красная гвардия была приведена в боевое положение раньше полков. Она заняла важнейшие ответственнейшие стратегические пункты. Она сменила прежнюю оборону Смольного. В районах ею были взяты под охрану заводы и все общественные учреждения. Подготовка началась еще 22 и 23 октября. Каждый винтик революционной силы был приведен в движение и поставлен на соответствующее место. Из Кронштадта и Гельсингфорса вызваны были моряки и боевые суда. Стоявшие около Петрограда суда: крейсера «Аврора», «Заря Свободы» — включены в цепь операции, а моряки «Авроры», которые охраняли Зимний дворец, были вполне подготовлены.

Потрясая воздух угрозами уничтожить большевиков, Временное правительство принялось за мобилизацию своих сил. Многообещающие речи и предпринятые мероприятия все же носили все признаки нерешительности.

Правительство еще за несколько дней до этого вызвало из Петергофа и Ораниенбаума юнкеров и поместило их в Зимнем дворце. Юнкера петроградских военных училищ также были приведены в боевую готовность и частью переведены в Зимний дворец. 22 октября юнкерская охрана в Зимнем дворце была усилена юнкерскими отрядами Михайловского, Владимирского и Павловского училищ. На площадь стянуты английские броневики с английской же прислугой. 22 октября караул матросов с «Авроры» отказался дальше охранять правительство Керенского и был заменен юнкерским караулом. Был введен взвод артиллерии Михайловского военного училища с пушками. Павловскому военному училищу помешала выступить солдатская команда училища. В этом ей помог огнеметно-химический батальон.

Навстречу прибывающим в Петроград для поддержки Временного правительства войскам были высланы агитаторы, остановившие в значительной степени это продвижение, а к Смольному начали двигаться отряды верных революции солдат и Красной гвардии. Одновременно Военно-революционным комитетом было выпущено следующее обращение к частям:

«Петроградскому Совету Рабочих и Солдатских Депутатов грозит опасность из окрестностей: ночью контрреволюционные заговорщики пытались вызвать юнкеров и ударные батальоны. Закрыты газеты «Солдат» и «Рабочий Путь».

Предписываем вам привести полк в положение боевой готовности и ждать дальнейших распоряжений. Всякое промедление или неиспользование приказа будет считаться изменой революции.

За председателя Подвойский

Секретарь Антонов»

Соглашательский ВЦИК настолько растерялся, что сразу выпустил из своих рук все нити руководства, управления и контроля происходящего. В Смольном в последний раз 22–23 октября видели бегавших без толку Н. С. Чхеидзе и Ф. И. Дана с искаженными от растерянности и испуга лицами. На них как-то не обращали внимания, как на выброшенную ненужную вещь.

Военная власть и правительство, оставшиеся без всякой поддержки со стороны ВЦИК, потеряли, таким образом, и последнюю моральную и общественную поддержку, на которую они опирались. Ослепление их было таково, что ставшее уже почти фактом восстание пролетариата было в глазах правительства только вспышкой отдельных групп, которая не будет поддержана войсковыми частями, вызванными на помощь правительству. Между тем таковых в то время почти уже не существовало, за исключением нескольких батальонов и школ, стянутых к Зимнему дворцу.

Перейти на страницу:

Похожие книги

120 дней Содома
120 дней Содома

Донатьен-Альфонс-Франсуа де Сад (маркиз де Сад) принадлежит к писателям, называемым «проклятыми». Трагичны и достойны самостоятельных романов судьбы его произведений. Судьба самого известного произведения писателя «Сто двадцать дней Содома» была неизвестной. Ныне роман стоит в таком хрестоматийном ряду, как «Сатирикон», «Золотой осел», «Декамерон», «Опасные связи», «Тропик Рака», «Крылья»… Лишь, в год двухсотлетнего юбилея маркиза де Сада его творчество было признано национальным достоянием Франции, а лучшие его романы вышли в самой престижной французской серии «Библиотека Плеяды». Перед Вами – текст первого издания романа маркиза де Сада на русском языке, опубликованного без купюр.Перевод выполнен с издания: «Les cent vingt journees de Sodome». Oluvres ompletes du Marquis de Sade, tome premier. 1986, Paris. Pauvert.

Донасьен Альфонс Франсуа Де Сад , Маркиз де Сад

Биографии и Мемуары / Эротическая литература / Документальное
100 знаменитых отечественных художников
100 знаменитых отечественных художников

«Люди, о которых идет речь в этой книге, видели мир не так, как другие. И говорили о нем без слов – цветом, образом, колоритом, выражая с помощью этих средств изобразительного искусства свои мысли, чувства, ощущения и переживания.Искусство знаменитых мастеров чрезвычайно напряженно, сложно, нередко противоречиво, а порой и драматично, как и само время, в которое они творили. Ведь различные события в истории человечества – глобальные общественные катаклизмы, революции, перевороты, мировые войны – изменяли представления о мире и человеке в нем, вызывали переоценку нравственных позиций и эстетических ценностей. Все это не могло не отразиться на путях развития изобразительного искусства ибо, как тонко подметил поэт М. Волошин, "художники – глаза человечества".В творчестве мастеров прошедших эпох – от Средневековья и Возрождения до наших дней – чередовалось, сменяя друг друга, немало художественных направлений. И авторы книги, отбирая перечень знаменитых художников, стремились показать представителей различных направлений и течений в искусстве. Каждое из них имеет право на жизнь, являясь выражением творческого поиска, экспериментов в области формы, сюжета, цветового, композиционного и пространственного решения произведений искусства…»

Илья Яковлевич Вагман , Мария Щербак

Биографии и Мемуары
Чикатило. Явление зверя
Чикатило. Явление зверя

В середине 1980-х годов в Новочеркасске и его окрестностях происходит череда жутких убийств. Местная милиция бессильна. Они ищут опасного преступника, рецидивиста, но никто не хочет даже думать, что убийцей может быть самый обычный человек, их сосед. Удивительная способность к мимикрии делала Чикатило неотличимым от миллионов советских граждан. Он жил в обществе и удовлетворял свои изуверские сексуальные фантазии, уничтожая самое дорогое, что есть у этого общества, детей.Эта книга — история двойной жизни самого известного маньяка Советского Союза Андрея Чикатило и расследование его преступлений, которые легли в основу эксклюзивного сериала «Чикатило» в мультимедийном сервисе Okko.

Алексей Андреевич Гравицкий , Сергей Юрьевич Волков

Триллер / Биографии и Мемуары / Истории из жизни / Документальное
След в океане
След в океане

Имя Александра Городницкого хорошо известно не только любителям поэзии и авторской песни, но и ученым, связанным с океанологией. В своей новой книге, автор рассказывает о детстве и юности, о том, как рождались песни, о научных экспедициях в Арктику и различные районы Мирового океана, о своих друзьях — писателях, поэтах, геологах, ученых.Это не просто мемуары — скорее, философско-лирический взгляд на мир и эпоху, попытка осмыслить недавнее прошлое, рассказать о людях, с которыми сталкивала судьба. А рассказчик Александр Городницкий великолепный, его неожиданный юмор, легкая ирония, умение подмечать детали, тонкое поэтическое восприятие окружающего делают «маленькое чудо»: мы как бы переносимся то на палубу «Крузенштерна», то на поляну Грушинского фестиваля авторской песни, оказываемся в одной компании с Юрием Визбором или Владимиром Высоцким, Натаном Эйдельманом или Давидом Самойловым.Пересказать книгу нельзя — прочитайте ее сами, и перед вами совершенно по-новому откроется человек, чьи песни знакомы с детства.Книга иллюстрирована фотографиями.

Александр Моисеевич Городницкий

Биографии и Мемуары / Документальное