Октябрьское вооруженное восстание в Петрограде

В это время послышались выстрелы. От дворца прибежали патрульные сообщить командиру, что стреляют из ворот Зимнего. В ответ послышалась трескотня от Александровского сада.

— Пошлите узнать по набережной. Если матросы штурмуют, то вламывайтесь и вы. Наша центральная колонна во дворе штаба.

Перестрелка скоро утихла. Это только была проба винтовок и… нервов…

Несколько солдат подошли ко мне и сказали, что когда наши проходят по Эрмитажной канавке на набережную, преображенцы, казарма которых как раз находится рядом с Эрмитажем, делают им замечания, чтобы не ходили мимо их казармы, и говорят: «Обходите кругом». Кроме того, они позволяют себе насмешки над красногвардейцами, которые тут проходят. И вообще выражаются: «С кем воюете? С бабами? Порт-Артур берете?» — и т. п.

Я тоже заметил у ворот Преображенского полка группу вооруженных солдат, и в приоткрытые ворота виднелось еще их много. Толпились и в парадном подъезде. Отослав автомобиль в полк с запиской, что я зайду к преображенцам и скоро приду, я вошел в подъезд и поднялся по лестнице. Ни часовые у дверей и никто другой меня не опросил. Увидя комнату полкового комитета, я вошел туда. Она была переполнена, стоял густой табачный дым, все разговаривали друг с другом, с трудом я разыскал председателя комитета, сказал ему, кто я. Он кликнул еще двух-трех товарищей, и им я заявил именем Военно-революционного комитета требование убрать с улицы всех вооруженных солдат, закрыть ворота и никого не выпускать, также закрыть и парадный подъезд и лишь впускать своих.

— Нейтралитет — дело ваше, — сказал я. — Но мешать Военно-революционному комитету вы не имеете права. Там есть и ваши представители, вы их не отозвали. Вы должны исполнить то, что заявляли. Иначе могут выйти осложнения. Тут в переулке у Архива мои пулеметы и вблизи два орудия. Если выйдут осложнения, будет очень нехорошо. Я должен донести о препятствиях в Смольный.

Меня стали уверять, что у преображенцев и в мыслях нет мешать нам, а тем более помогать Временному правительству. Это просто недосмотр дежурного по полку. Был вызван дежурный по полку офицер, ему было сказано убрать всех с улицы и закрыть ворота. На дворе будет дежурный взвод: без этого они не могут ввиду событий. Парадную дверь офицер просил не закрывать, потому что из города приходит много солдат и офицеров, затруднительно поминутно отмыкать и замыкать. Я согласился. Когда я вышел, офицер загнал солдат во двор и приказал замкнуть ворота. В дальнейшем, действительно, преображенцы с винтовками не высовывались больше[20].

В. Молотов, член Военно-революционного комитета Смольный и Зимний (Отрывок из воспоминаний)

Поздно вечером, когда революционные войска, вставшие на сторону большевиков, перешли к прямой осаде Зимнего дворца, в Смольный явилась делегация Городской думы во главе с ее председателем, эсером Шрейдером. Делегация обратилась к Военно-революционному комитету, руководившему восстанием, с просьбой предоставить ей возможность направиться в Зимний дворец, чтобы предложить засевшим там министрам Временного правительства прекратить сопротивление.

Это был момент, когда Октябрьское восстание находилось в высшей точке своего развития.

В Смольном только что открылось историческое заседание II съезда Советов, на котором большевики вместе с левыми эсерами имели, правда небольшое, большинство. Весь революционный Петроград, заводы и почти все казармы уже были связаны Военно-революционным комитетом, в Петрограде уже установилась фактическая власть Военно-революционного комитета, руководившего восстанием из Смольного.) Революционные рабочие и солдаты под руководством нашей партии и Военно-революционного комитета овладели правительственными учреждениями, почтой, телеграфом, электрической станцией. Оставался Зимний дворец, где была база Керенского.

Остатки Временного правительства пытались закрепиться в Зимнем дворце и, опираясь на белогвардейские организации, контрреволюционные «батальоны смерти» и юнкеров, остановить или, по крайней мере, оттянуть сдачу Временного правительства. Как теперь выяснилось, к концу дня 24 октября Керенский уже бежал из Зимнего для того, чтобы вместе с белыми генералами начать немедленное наступление на Петроград. В Зимнем, однако, еще оставалось несколько министров — это все, что осталось от власти правительства Керенского в Петрограде.

Взятие Зимнего революционными войсками означало окончательную ликвидацию Временного правительства, уничтожение его остатков.